— Бросить оружие! По одному — наверх, — приказал Пауэрс.

Позади него раздался выстрел из пистолета и тут же — ответный залп из винтовки. Пауэрс вздрогнул, но не обернулся, не спуская глаз с лодки.

— Я видел одного! — сказал полицейский. — Метрах в тридцати.

— Не давай ему высунуться, — приказал Пауэрс. — О'кей, эй вы там, внизу давай по одному сюда и ложитесь на палубу, лицом вниз.

Поднялись первые двое террористов — они несли третьего, раненного в грудь.

По приказу Пауэрса, они легли ничком на палубу. За ними последовали остальные.

По одному. Всего он насчитал двенадцать человек, некоторые были ранены. В лодке осталась груда оружия и тело убитого.

— Эй, на лодке, — крикнул Пауэрс, — тут нужна помощь! Райан только и ждал этого — он тут же прыгнул на палубу лодки террористов. За ним последовал Брекенридж. Они осмотрели тело, оставленное террористами. Во лбу его зияла дыра сантимерта полтора в диаметре.

— Я чувствовал, что разок неплохо всадил, — с удовлетворением сказал Брекенридж. — Давайте, лейтенант, — махнул он рукой в сторону трапа. Райан начал подниматься наверх, держа в одной руке пистолет. Сзади что-то кричал капитан Петерс, но ему было плевать.

— Осторожно, — предупредил его Пауэрс. — Тут меж контейнерами прячется ещё один тип из этой компании.

Джек увидел, что на палубе лежали лицом вниз более десятка людей. Руки они держали на затылке. Над ними возвышались двое полицейских с винтовками. Ещё шестеро морских пехотинцев появились на борту, а с ними и капитан Петерс. Он подошёл к сержанту Пауэрсу, и тот доложил:

— Капитан, двое, а может, и четверо террористов прячутся между контейнерами.

— Хотите, поможем выкурить их оттуда?

— Да, надо бы заняться ими, — усмехнулся Пауэрс. Он собрал своих людей, оставив охрану террористов на Брекенриджа и троих морских пехотинцев. Райан пошёл вдоль ряда лежащих людей, вглядываясь в их лица.

Миллер, лёжа на палубе, поглядывал по сторонам, все ещё надеясь выискать возможность побега. Он повернул голову влево и увидел, что к нему приближается Райан. Они мгновенно узнали друг друга, и тут Миллер увидел в глазах Райана то выражение, право на которое всегда оставлял только за собой. Он понял, что это его смерть.

Райану казалось, что тело его стало сплошным куском льда. Пальцы заледенели на рукоятке пистолета, глаза застыли на лице Миллера. Он подошёл к нему и, пнув в бок, жестом приказал встать. Слова тут были неуместны. «Со змеёй не разговаривают. Змею убивают», — подумал он.

— Лейтенант!.. — заспешил к нему Брекенридж.

Джек, ухватив Миллера рукой за глотку, прижал его спиной к контейнеру. Это было непередаваемое чувство — сжимать горло врага. «Эта падаль чуть не убила моих близких», — думал он. Но лицо его было абсолютно бесстрастно Миллер смотрел ему в глаза и видел… пустоту. И впервые в своей жизни Син Миллер испугался. Он ощутил дыхание смерти, и ему вспомнилась католическая школа, и то, что ему вдалбливали там, и стало страшно, что те слова могут оказаться правдой. Холодный пот прошиб его. Ему показалось, что все, что он слышал о вечных муках в аду, — правда.

Райан понял, что происходило в душе Миллера.

— Прощай, Син. Надеюсь, тебе там придётся по нраву…

— Лейтенант!

Джек знал, что времени у него в обрез. Он поднял пистолет и силой втолкнул его в рот Миллера. Плавно нажал на курок… но выстрела не последовало. На руку его легла тяжёлая лапа Брекенриджа.

— Он не стоит того, лейтенант, просто не стоит, — Брекенридж с силой потянул руку Джека на себя, и только тут Райан увидел, что пистолет его стоит на предохранителе.

Джек сглотнул слюну и перевёл дыхание. Теперь Миллер уже не казался ему таким чудовищем. Страх изменил выражение его лица, в нём проглядывало что-то человеческое. Миллер судорожно хватал ртом воздух — рука Джека все ещё сжимала его горло. Райан разжал пальцы, и Миллер упал на палубу.

— Я знаю… — сказал Брекенридж, положив руку на плечо Райану. — Он искалечил вашу дочь… Я знаю… Но все равно не стоит. Я мог бы заявить полиции, что вы пристрелили его при попытке к бегству. И мои люди подтвердили бы это. Так что до суда бы не дошло, но все равно не стоит… Вы не убийца, — мягко подытожил Брекенридж.

Джек молча кивал, словно лишившись дара речи. Миллер так и лежал ничком, страшась поднять голову, чтобы не встретиться глазами с Райаном. Джек почувствовал, что волна ненависти отпускает его. «Я победил, — повторял он про себя. — Я победил. Я уничтожил его и при этом не сломался сам». Рука его, судорожно сжимавшая пистолет, расслабилась наконец.

— Спасибо, Пушка. Если бы не вы…

— Если бы вы действительно хотели шлёпнуть его, вы не забыли бы спустить предохранитель. Я вас, лейтенант, давно уже знаю, так что… — Брекенридж кивнул, чтобы подчеркнуть смысл сказанного. — А ты, — приказал он Миллеру, давай перемещайся к своим.

Миллер, с трудом поднявшись на ноги, сделал несколько шагов и снова растянулся на палубе, возле остальных террористов.

— Если кто-то из вас решит, что ему подвернулся удачный случай бежать, пусть прежде подумает. Я изрешечу его из этой вот штуки, — объявил Брекенридж.

— Вы совершили убийство в штате, где есть смертная казнь. Так что снисхождения от меня не ждите. Запомните это.

Потом прибыла группа спасения заложников. В это время цепочка морских пехотинцев и полицейских, прочёсывая проходы между контейнерами, продвигалась по направлению к корме. Но оставшихся четверых членов АОО нигде не было видимо, они успели перебраться куда-то в надпалубные сооружения. Вернер принял командование на себя.

К причалу подкатили три фургона с телевизионщиками и включили осветительные лампы — стало ещё светлей, почти как днём. Полиция не подпускала телевидение к судну, тем не менее телезрители всего мира уже получили свою порцию новостей о происходящем. Полковник полиции сделал заявление для прессы, смысл которого сводился к тому, что ситуация под контролем — отчасти благодаря некоторому везению, но в основном вследствие блестящей работы полиции.

Все террористы были уже подвергнуты обыску. Агенты ФБР зачитали им параграфы о их конституционных правах. На палубе появился принц в сопровождении многочисленной охраны. Он подошёл к группе сидевших на палубе террористов, постоял, разглядывая их, и отошёл в сторону, так и не вымолвив ни слова. Слова тут были не нужны.

— Мы закупорили все входы и выходы, — сказал десантник из группы спасения заложников. Четверо террористов — так говорит команда — прячутся на судне. Надо их найти и попытаться уговорить сдаться. Вряд ли это будет трудно, и у нас в запасе бездна времени.

— А если они откажутся, то как вы их будете выкуривать? — спросил Пауэрс.

— Мы ещё не решили, но прежде всего надо убрать отсюда всех гражданских. И мы предпочли бы, чтобы вы увели своих людей тоже. К морским пехотинцам это тоже относится, — обернулся он к капитану Петерсу. — И спасибо за помощь, капитан.