class="p1">– Простите, что мы вчера вечером не отвечали по телефону, – вновь извинилась Марион. – Но знаете ли, четвертый или пятый звонок – это уж чересчур! И мы никак не ждали, что вы вернетесь так скоро. Ведь вы же уехали в пятницу, во второй половине дня.

– А кто вам звонил: мужчины или женщины?

– Один мужчина и четыре женщины, если память мне не изменяет. Когда вы позвонили утром, я подумала: ну, опять начинается, – но те, по-видимому, встают поздно. Мы, несомненно, дали местной молодежи дополнительное субботнее развлечение. Они собрались вчера вечером в нашем дворе и мяукали во все горло. Невилу, слава богу, удалось разыскать в сарае деревянную палку…

– Невилу?

– Ну да, вашему племяннику, то есть двоюродному брату. Он явился с «визитом соболезнования», как он выразился, что очень мило с его стороны. Он-то и разыскал палку и просунул ее в петли для замка, ведь ворота у нас не запираются и ключа-то нет. Но этим засовом наших дорогих гостей удержать надолго не удалось. Они влезли на стену и долго еще орали, пока не охрипли и не отправились домой.

– Отсутствие образования, – задумчиво проговорила миссис Шарп, – многое объясняет. Просто эти люди не умеют себя занять.

– У попугаев тоже нет образования, – возразил Роберт, – но вы же знаете, как могут действовать на нервы их крики. Надо бы поговорить с полицией, возможно, вам дадут охрану. А теперь хочу сообщить вам кое-что приятное насчет вашей стены. Теперь я знаю, каким образом девочка могла видеть ваш дом поверх стены.

И он рассказал им о своем посещении миссис Тилзит, а затем и автобусного парка.

– За две недели, что Бетти гостила в Мэйншиле. дважды ломался автобус, курсирующий по милфордской линии, и его каждый раз заменяли двухэтажным. Вы, очевидно, знаете, что автобус совершает три рейса ежедневно. Как нарочно, в середине дня обычный автобус ломался и его заменяли двухэтажным. Таким образом, девочка могла по крайней мере дважды видеть дом, двор, вас обеих и ваш автомобиль.

– Но как же можно увидеть столько проездом?

– А вы когда-нибудь ездили по деревенской местности на втором этаже автобуса? Обычно он идет не быстрее тридцати миль в час. Сверху видно все: и даль, и окрестности, и вполне хватает времени все разглядеть хорошенько. Это одно. А второе: у девочки фотографическая память.

Он передал им слова миссис Уинн.

– Нужно ли сообщить об этом полиции? – спросила миссис Шарп.

– Нет. Это не доказательство, а просто ответ на вопрос, каким образом девочка могла столько о вас узнать. Когда ей понадобилось алиби, она вспомнила о вас и понадеялась, что вы не сможете доказать, что были не дома в то время… Когда вы подводите свою машину к дверям, какая ее сторона ближе к двери?

– Когда я вывожу машину из гаража или же въезжаю с улицы, то обычно ставлю ее правой стороной к двери: так проще выехать.

– Таким образом, та сторона, где колесо окрашено более темной краской, повернута к воротам, – заметил Роберт. – Итак, вот что она видела: трава, тропинка, расходящаяся в две стороны, автомобиль у дверей с одним колесом, окрашенным в другой цвет, вы и ваша мать обе незаурядной наружности, круглое чердачное окошко на крыше. Ей требовалось лишь восстановить в памяти эту картину и описать то, что она видела. С того дня, когда она была якобы похищена, целый месяц прошел, она имела тысячу шансов против одного, что вы не вспомните, где вы были и что делали в тот день.

– Я понимаю так, – сказала миссис Шарп, – что шансы у нас явно неравные, ибо мы не можем сказать, что она делала и где она была весь тот месяц?

– Вы правы, преимущество на ее стороне. Как справедливо заметил мой друг Кевин Макдэрмот, ничто не мешало ей быть где угодно, хотя бы в Австралии. И все же сегодня я настроен более оптимистично. Мы знаем теперь об этой девочке куда больше.

– Но полиция разве не может установить, что делала девочка весь тот месяц?

– Полиция не расследует это, а проверяет ее заявление. В противоположность нам полиция не исходит из предположения, что ее рассказ – ложь от первого до последнего слова. У полиции нет особых причин сомневаться. У девочки прекрасная репутация, и после допроса ее тетки в Мэйншиле выяснилось, что девочка проводила время весьма невинно: бывала в кино, каталась в автобусах…

– А что вы думаете о ее времяпрепровождении? – прервала его миссис Шарп.

– Думаю, что она с кем-то познакомилась в Ларборо. Во всяком случае, таково самое простое объяснение. И думаю, что с этого предположения и нужно начинать расследование.

– Нам необходимо нанять агента, – сказала миссис Шарп. – У вас есть кто-нибудь на примете?

– Видите ли, – ответил Роберт после мгновенного колебания, – я подумал: а что, если я, с вашего позволения, пока продолжу собственные расследования, а уж потом прибегну к помощи профессионала? Мне известно, что…

– Мистер Блэр, – вновь прервала его старая дама, – вас втянули в это неприятное дело чуть ли не против вашего желания, и вы пошли на это и делаете для нас все, что в ваших силах. Но мы не можем ожидать, что ради нас вы превратитесь в частного сыщика. Нет-нет! Мы небогаты, мы с трудом сводим концы с концами, но, пока у нас вообще есть хоть что-то, мы заплатим столько, сколько полагается за оказанные нам услуги. А превращать вас в ищейку…

– Но если мне нравится роль ищейки? Поверьте, миссис Шарп, я делаю это не потому, что щажу ваш карман. Когда я вчера вечером вернулся домой, радуясь, что мне удалось хоть что-то сделать, я вдруг почувствовал, как мне не хочется прерывать расследование и прибегать к чужой помощи. Это стало вроде моей собственной охоты. Пожалуйста, разрешите мне…

– Если мистеру Блэру хочется продолжать, – перебила Марион, – то нам, думаю, остается его сердечно поблагодарить и согласиться. Я вполне понимаю его чувства. Я и сама бы не прочь поохотиться!

– Настанет время, когда нам придется прибегнуть к помощи профессионала. В том случае, если след поведет далеко от Ларборо, мне придется сложить оружие. Но пока охота идет в нашем округе, мне хочется действовать самому.

– А как вы намерены продолжать? – с интересом спросила Марион.

– Решил начать с кафе в Ларборо. Там их не так уж много, это во-первых. А во-вторых, нам известно, что, во всяком случае, в начале своего пребывания девочка бывала именно в кафе и завтракала там.

– Почему вы говорите «в начале»? – спросила Марион.

– Как только она познакомилась с кем-то, назовем его Иксом, то она перестала бывать в кафе.