* * *

Поздней осенью Флора отправилась на прощальную прогулку по Хай-Уилд. Странное это чувство – прощаться с домом, в котором прожито столько счастливых лет. Конечно, она и впредь будет бывать здесь, часто навещать молодую семью, но это будет уже совсем другое. Ведь дом отныне не принадлежит ей.

Впрочем, подумала она с грустью, этот дом никогда не принадлежал никому конкретно. Разве что самому себе, как это всегда бывает с домами, насчитывающими не одну сотню лет. И нынешних владельцев он тоже благополучно переживет и устремится в то далекое будущее, которого они уже не застанут.

Она подошла к кухонному окну и посмотрела в сад. Сколько счастливых часов они провели там вместе с Арчи, облагораживая и возвращая к жизни каждый уголок сада.

Мгновения счастья… – мысленно процитировала Флора. Увы-увы! Ничто не вечно под луной, ничто не длится бесконечно, как бы того ни желали люди. А потому надо уметь ловить эти счастливые мгновенья и наслаждаться ими в полной мере.

На улице ее уже поджидал пони с впряженной повозкой, куда погрузили самые дорогие и памятные ее сердцу вещи. Она вышла через парадный вход и взобралась на козлы.

– Прощай! – послала она воздушный поцелуй дому, Арчи и всем тем сладостным воспоминаниям, которые связывают ее с Хай-Уилд. Потом отвернулась от дома и мысленно попросила прощения у всех и вся за те ошибки, которые совершила в своей жизни. После чего легонько тронула лошадь за бок. Та сдвинулась с места и направилась по дорожке прочь от Хай-Уилд, увозя ее в новое будущее.

Ноябрь 2007 года

Роза (Столистная роза – семейство Розовые)

Бой курантов старинных часов вывел меня из оцепенения, и я мгновенно вернулась из прошлого в день сегодняшний. Я машинально взглянула на свои часы. Четыре утра. Глаза у сидевшего напротив меня Орландо были закрыты. Лицо посерело от усталости. Я попыталась сконцентрироваться на всем том, о чем он только что поведал мне, но поняла, что не могу. Сначала надо хоть немного поспать, а потом начинать разбираться.

– Орландо, – прошептала я тихо, стараясь не испугать его. – Пора спать.

Он тотчас же распахнул глаза и посмотрел на меня затуманенным взором.

– Пожалуй, – безропотно согласился он и добавил: – Обсудим все, что я рассказал вам, позднее, уже утром. – Он поднялся со своего места и заплетающейся походкой, какой обычно передвигаются те, кто навеселе, направился к дверям. Уже в дверях обернулся и посмотрел на меня. – Надеюсь, сейчас вы хорошо понимаете меня. Понимаете, почему я почел за лучшее спрятать все это подальше от брата. Он и так был обозлен тогда до крайности, зол на весь белый свет. А если бы узнал наверняка, что наша часть семьи была несправедливо обделена и лишена всяких прав на Хай-Уилд, то я вообще не знаю, что бы он натворил.

– Понимаю, – согласилась я с Орландо и, указывая на дневники, добавила: – Хотите, чтобы я спрятала их где-нибудь в подходящем месте?

– Оставьте их у себя. Едва ли у меня получилось в полной мере пересказать вам всю столь сложную и запутанную историю. Скажем так: я лишь обрисовал маршрут, по которому вам следует двигаться дальше. Ступайте и облагораживайте мою схему новыми деталями и подробностями. Словом, вдохните в нее жизнь. Спокойной ночи, мисс Стар.

– И все же я пока никак не могу взять в толк, каким образом эта история касается уже непосредственно меня?

– Боже правый! Вот это жаль! – он бросил на меня изучающий взгляд. – Признаюсь, я крайне удивлен. Я ведь был уверен, что ваш быстрый и гибкий ум мгновенно схватит суть всего того, что вы услышали, и вы сами, без подсказок, догадаетесь, что и как. До завтра. – Он махнул мне рукой на прощание и вышел из комнаты.

* * *

На следующий день Орландо возник на кухне лишь в половине двенадцатого дня.

– Сегодня я каждой клеточкой своего тела чувствую все тридцать шесть прожитых мною лет плюс еще ровно столько же, – произнес он, тяжело опускаясь на сиденье стула.

Сказать по правде, я тоже чувствовала себя преотвратно, промучившись остаток ночи без сна, ворочаясь на кровати с бока на бок. Вздремнула, наверное, на каких-то полчаса, а потом просигналил будильник. Ровно в семь встала с постели, чтобы приготовить Рори завтрак и отвезти его в школу.

– Как смотрите, если мы сегодня объединим завтрак с обедом? Яйца-пашот под голландским соусом и копченый лосось, – предложила я Орландо.

– Великолепно! Лучшего меню и не придумаешь. Притворимся, что обедаем в ресторане отеля «Алгонкин» в Нью-Йорке во времена сухого закона. А при этом ресторане, как известно, был бар, в котором нелегально торговали спиртным. Вот мы и выползаем из этого бара, а потом идем на танцпол и танцуем до рассвета. А как вы себя сегодня чувствуете, мисс Стар?

– Погружена в раздумья, – призналась я честно, занявшись приготовлением яиц-пашот.

– Думаю, отличная еда не только поспособствует хорошему пищеварению, но и позволит вам быстрее переварить полученную информацию. Так сказать, обработать все известные вам факты.

– Одного не понимаю. Почему Мышь хотел создать у меня впечатление, что Флора Макникол была хитрой и неискренней особой. На мой взгляд, так она просто замечательный человек.

– Полностью с вами согласен. Если бы не ее постоянные вливания средств на содержание дома и сада после смерти прабабушки Аурелии, не говоря уже о том, сколько собственного труда она туда вложила, сохранив имение от разорения и обветшания во времена Второй мировой войны, то еще не известно, где бы все эти Воганы и Форбсы обитали сегодня. Она также оставила после своей смерти Луизе и Руперту землю, которую выкупила у Тедди. Собственно, именно эта земля и является сегодня основным источником доходов для Домашней фермы.

– Словом, она как-то постаралась искупить свою вину перед Луизой, – задумчиво бросила я.

– Еще как постаралась! В трудные послевоенные годы она, по словам моего отца, снова собрала всю семью воедино и взяла под свое крыло. Она не только оплачивала все счета книжного магазина «Артур Морстон Букс», но еще и помогала Дикси растить ее сына Майкла и вести хозяйство в Хай-Уилд. Как вы, наверное, догадываетесь, Тедди оказался малопригодным и для роли отца, и для роли хозяина имения. Флора прожила долгую и непростую жизнь, до отказа заполненную трудами.

– В каком возрасте она умерла?

– Около восьмидесяти. Отец рассказывал мне, что ее нашли ближе к вечеру в беседке, увитой розами, где она сидела и грелась на солнышке.

– Рада, что хотя бы последние годы своей жизни она была счастлива. Флора вполне заслужила такую старость. И как только Мышь может обвинять эту женщину в том, что она во всем виновата? Ведь это же было решение Арчи: зарегистрировать Тедди как брата-близнеца Луизы.