– Да, причем он сделал это из самых лучших и благородных побуждений, – негромко отозвался Орландо. – Собственно, таким несколько необычным образом Арчи увековечил память всех тех, кто воевал вместе с ним и погиб на фронте. Но попрошу учесть вот что. Мышь ведь знает только голые факты, да и то далеко не все. Отец перед смертью, когда он полетел к нему в Грецию, поведал брату лишь малую часть этой семейной истории. Домой Мышь вернулся в полном опустошении. Если вы помните, я говорил вам, что отец умер всего лишь спустя два года после смерти жены Мыши Анни. Именно в тот момент я и перевез часть дневников в Лондон, в свой книжный магазин. Потому что понимал: надо спрятать от греха подальше. Нельзя было допустить, чтобы Мышь с головой погрузился в этот тягостный омут прошлых событий.

– Он, наверное, тогда чувствовал себя человеком, которого все вокруг обманули и предали, – с сочувствием пробормотала я. – Ведь его все оставили: и жена, и отец… И даже своего законного наследства он тоже был лишен.

– Согласен. Депрессия, мисс Стар, тяжелая штука. – Орландо вздохнул. – К счастью, хоть эта напасть меня миновала.

– Но может, было бы лучше, если бы он все же прочитал, как все было на самом деле. У меня такое впечатление, что больше всего во всей этой истории пострадала сама Флора.

– Пожалуй. Но все равно, это вопиющая несправедливость, стыд и позор, что имение не перешло к прабабушке Луизе, которая могла бы распоряжаться им по трастовой доверенности до тех пор, пока у нее не появились бы собственные дети, могущие претендовать на наследство. Таковым, кстати, был наш отец Лоренс. А Руперт, тот вообще был потрясающим человеком.

– Наверное, любовь к детям ослепляет нас всех.

– Во многих случаях так оно и есть, – согласился со мной Орландо. – Хотя при всем том Флора была разумной и весьма прагматичной женщиной. К тому же она отлично понимала, что не только Арчи, но и она сама невольно оказалась втянутой в ту ложь и обман, что были связаны с наследственными правами Тедди. Он вырос в полной уверенности, что является законным наследником всего. И в этом, по большому счету, нет его вины. Но если бы она попыталась оспорить его права уже после гибели мужа, то, скорее всего, потеряла бы его навсегда, и он бы закончил свою жизнь в каком-нибудь притоне Лондона. Женщины, вино, музыка… Это его и сгубило в конце концов, но только в самом Хай-Уилд. Но там положение спасала Дикси. Она родила отца Маргарет Майкла и как-то, худо-бедно, вела хозяйство, пока Тедди не спился окончательно и не умер. Каждый раз, когда я размышляю над историей Хай-Уилд, меня поражает одна вещь. В наиболее трудные минуты имение всегда спасали женщины, женщины сильной воли и характера.

– Значит, со временем имение перейдет уже к Рори, сыну Маргарет, – уточнила я, выставляя на стол готовую еду, после чего уселась за стол и сама.

Орландо схватил в руки вилку и нож и приступил к трапезе.

– Восхитительно! Лучше, чем в любом ресторане. Что касается меня лично, то я просто счастлив, что леди Флора подарила книжный магазин Руперту и Луизе. Руперт очень умело управлял им в тяжелые послевоенные годы, а я со временем получил замечательное наследство. Мышь как-то сказал мне, что наш букинистический магазин стоит гораздо больше, чем все то, что осталось сегодня от Хай-Уилд.

– Итак, родных детей у Флоры не было, я права? – озвучила я вслух одну из самых навязчивых мыслей, которая сверлила мне мозг с самого утра.

– Вы правы. – Орландо окинул меня внимательным взглядом. – То есть вы уже нащупали связь?

– Думаю, да.

– Увы, моя дорогая мисс Стар. Я был уверен, почти уверен в том, что из вас получилась бы стопроцентная английская аристократка. Но! Вынужден огорчить вас… В ваших жилах нет ни капли королевской крови.

– Тогда зачем же мой отец оставил мне эту статуэтку Фаберже в качестве подсказки?

– Вот-вот! И я о том же! Как только вы рассказали мне про свой квест, именно эта пантера и озадачивала меня более всего. Из ваших рассказов про вашего отца, а я, должен вам сообщить, выслушал внимательно каждое ваше слово, все, что вы мне сказали и даже чего не сказали, я заключил, что должна же быть какая-то разгадка с этой вещицей.

– И какова же ваша версия? – спросила я, уже догадываясь, что именно сейчас мне скажет Орландо. Но мне хотелось услышать все это из его уст.

– Ему нужно было что-то такое, что наверняка привяжет вас в ходе ваших поисков к семейству Воганов, а не Форбсов. Как мы знаем, Тедди был приемным сыном Флоры. Вот нам и нужно проследить эту цепочку и далее…

– Вы намекаете на того незаконнорожденного младенца, которого произвела на свет эта девушка из Земледельческой армии?

– Точно! Я знал, что вы меня не подведете. И все угадаете правильно. – Орландо подпер подбородок кулаками обеих рук и снова принялся внимательно разглядывать меня. – В тот судьбоносный день, когда вы снова вернулись в книжный магазин, вы сказали, что пришли, чтобы забрать свою драгоценную папку, в которой в том числе были и координаты, списанные с армиллярной сферы. И они, эти координаты, однозначно указывали на то, что вы появились на свет именно в Лондоне. Вы помните?

– Да.

– И где же жила наша девушка?

– В Ист-Энде.

– Правильно. А какой адрес выдал вам интернет, когда вы ввели в поисковую строку свои координаты?

– Мар-стрит, Е8.

– И где же это?

– В Хакни.

– Именно так! Лондонский Ист-Энд! – Орландо самодовольно откинул голову назад и со всего размаха стукнул кулаком по столу, явно в полном восхищении от собственной проницательности и ума. Почему-то это вызвало во мне раздражение. В конце концов, моя родословная – это вовсе не повод для смеха или каких-либо неуместных шуточек. – Прошу, мисс Стар, простить меня великодушно, но на самом деле получается все очень забавно. Такая вот ирония судьбы. Вы приходите ко мне с кошечкой от Фаберже, что указывает на вашу прямую связь с королем Англии. А потом мы с вами совместными усилиями обнаруживаем, что вы не имеете никакого касательства не только к монаршей семье, но и к семье Воганов. По всему выходит, что вы незаконнорожденная праправнучка того зловредного кукушонка, которого в свое время подкинули в наше родовое гнездо.

Внезапно я почувствовала, как на мои глаза навернулись слезы. Конечно, я понимала, Орландо по натуре аналитик. То есть ничего личного, никаких эмоций, только голые факты. Но все равно, его откровения больно ранили. Можно сказать, они вонзились мне прямо в сердце.

– Мне все равно, где и как я появилась на свет! – воскликнула я, кипя от негодования. – Я… – У меня наготове уже были сотни достойных ответов, которые подсказал мне мой уставший мозг. Но вместо этого я вдруг вскочила со стула. – Простите, но мне нужно немного прогуляться.

Схватив в прихожей какую-то старую куртку и такие же допотопные резиновые сапожки, я напялила все это на себя и выскочила на улицу. Утренний морозец приятно бодрил. Пошла по дорожке, миновала ворота и все время мысленно упрекала Па Солта. Сидит там себе где-то на Небесах. Ему и дела нет до моих мучений. Но почему, почему, в сотый раз спрашивала я себя. Какими такими аргументами руководствовался отец, снабжая меня своими подсказками? Получается, что в лучшем случае я – незаконнорожденная праправнучка того человека, который, сам того не ведая, увел чужую собственность прямо из-под носа у законного наследника. В худшем случае я вообще никто и звать меня никак, то есть я не имею ровным счетом никакого отношения ко всей этой истории.