ниже), вероятно, и вся сознательная жизнь значительно понижены. Психическая деятельность, так же как и физическая, затихает. Часто говорят, что утомление есть единственная причина сна: когда энергия организма истощилась, то наступает сон, во время которого вновь накопляется энергия. Но на самом деле, как показывают многие наблюдения, это не так. Известно, например, что интересное занятие может отогнать сон, несмотря на усталость. С другой стороны, нередко люди, не привыкшие оставаться наедине со своими мыслями, легко засыпают, даже не будучи усталыми, при отсутствии внешних раздражений. Известно также, что большинство людей нелегко засыпают после утомительной и возбуждающей работы. Если эта работа была умственная, то деятельность мышления не сразу успокаивается; после же трудной физической работы долго не удается уснуть вследствие тягостного ощущения в членах, как бы от неудобного положения. Но всего больше мешают сну различные душевные волнения. Кто в детстве не проводил много бессонных часов в ожидании какого-нибудь праздника, а затем, наконец заснувши, ежеминутно не просыпался с вопросом, не пора ли вставать? Есть ли такой счастливец, который бы не испытал в своей жизни, как горе и заботы прогоняют сон? Все это доказывает, что сон находится в тесной зависимости от психического состояния человека; пока душевная деятельность идет правильно и оживленно, сон не наступает. Но так как правильный ход умственных процессов зависит главным образом от сосредоточения внимания, то настоящая причина наступления сна лежит в утомлении и ослаблении внимания. Всем известен факт, что всего легче можно заснуть, если не останавливать внимания на чем-либо определенном, а позволить мысли легко переходить с одного предмета на другой; такое порхание мысли многими справедливо называется «сном наяву» и на самом деле легко переходит в нормальный сон.

Не имея возможности более подробно останавливаться на разборе этого положения, мы тем не менее впоследствии убедимся, что своеобразная душевная деятельность, проявляющаяся во сне, всего легче может быть понята, если за причину его принять очень слабое функционирование внимания. Этим же ослаблением внимания легко объясняется и вышесказанное отдаление предела раздражения. Мы знаем, что даже во время бодрствования внешние раздражения тем труднее достигают сознания, чем слабее работает внимание. Так как во сне внимание ослабляется, а в глубоком сне и вовсе исчезает, то раздражения редко могут вызывать впечатления, то есть предел раздражения повышается. Отдаление предела раздражения, вероятно, происходит не одновременно и не в равной степени для всех органов чувств. Известно, что внешнее раздражение невольно привлекает к себе внимание; чем более орган чувства доступен внешним влияниям, тем большее число впечатлений он получит и передаст сознанию и тем долее внимание будет держаться в области данного чувства. Опыт учит нас, что при засыпании внимание прежде всего перестает возбуждаться теми органами чувств, которые могут механически оградить себя от внешних впечатлений: вкусом, зрением и обонянием. Затем, вероятно, следует осязание и чувство температуры; последними остаются мышечное чувство и слух. Этот последний способ сношения с внешним миром никогда не уничтожается вполне; многие лица знают по опыту, что можно находиться в полусне и достаточно отдохнуть, продолжая вместе с тем слышать все окружающее. Такой своеобразный, частичный сон имеет, по-видимому, свойство сохранять восприятие только известного рода звуков. Во всяком случае, сомнительно, можно ли подобное состояние назвать нормальным сном, о котором мы теперь говорим.

Условия, необходимые для появления сновидений

Жизнь сознания во время сна продолжается в своеобразной форме грез или сновидений. Некоторые психологи утверждают, что сон всегда непрерывно сопровождается грезами, но только воспоминание о них исчезает при пробуждении. Однако это теоретическое предположение не имеет достаточных оснований; напротив, опытом почти достоверно доказано, что сон легко может быть без грез и что даже глубокий сон, вероятно, всегда бывает без грез. Конечно, математически точно доказать это невозможно, потому что никогда нельзя решить, имеет ли человек сновидения в данную минуту или нет, так как внешним образом они могут ничем не проявляться. Здесь мы вкратце изложим доказательства за и против существования сна без сновидений, так как при этом получим, может быть, также данные для решения интересующего нас вопроса о происхождении снов.

По каким признакам возможно судить о присутствии какой-либо душевной деятельности? Если мы видим, что какое-нибудь существо при известных обстоятельствах действует так, как поступали бы мы сами, то мы вправе предположить, что оно руководствуется теми же представлениями и ощущениями, как и мы.

Поэтому мы признаем, что по крайней мере все высшие животные одушевленны и имеют сознание, более или менее сходное с нашим. Но если от известных проявлений деятельности мы заключаем о том, что в основании их лежат известные состояния сознания, то обратного заключения мы не имеем права сделать, то есть, не видя поступков, мы еще не можем отрицать присутствия сознания. Собака, отравленная американским стрельным ядом – кураре, – вероятно, претерпевает ужаснейшие мучения, но не обнаруживает их ни воем, ни каким-нибудь движением. Яд парализовал ее произвольные мышцы, и собака не бежит и не воет только потому, что не владеет органами движения. Таким образом, сильные ощущения могут не сопровождаться видимыми действиями.

Относительно человека мы могли бы найти другое средство для решения вопроса, было ли у него в данную минуту сознание, именно обратиться к его памяти, но, к сожалению, и этот прием сомнителен. Мы знаем случаи двойного сознания, когда субъект по временам и на периоды различной продолжительности делается совершенно иным лицом, с другими наклонностями, характерами и дарованиями. В это время, которое может продолжаться целые месяцы, поступки его так же разумны, как и у всех других людей, но по миновании «приступа» и возвращении первого «я» всякое воспоминание о втором состоянии пропадает. Забыто все: заключенные договоры, начатые занятия, всякие дела и т. д. Следовательно, отсутствие воспоминания о данном времени не доказывает одновременного отсутствия сознания в это время.

По отношению к нашему вопросу – существуют ли сновидения во время крепкого сна, само состояние крепко спящего человека, то есть полная его неподвижность и отсутствие каких-либо признаков сознательной жизни, как будто служит доказательством вероятного отсутствия снов в это время. Конечно, даже очень живая психическая деятельность может остаться без внешних проявлений, но все же вероятнее, что крепкий сон не сопровождается сновидениями; ведь на самом деле способность реагировать на сильные раздражения движениями остается у спящего, а между тем при внезапном пробуждении от глубокого сна человек не сохраняет ни малейшего воспоминания о прошедших грезах. Немецкий физиолог Вейгандт, вообще видящий очень много снов и легко их запоминающий, позволил сделать над собой ряд опытов в этом направлении. Оказалось, что при внезапном