враз проломившее мощную защиту Наора, он смог только выставить перед собой руки, словно в отчаянии пытался загородиться от ледяного всепоглощающего пламени…

Этот погребальный костер виден был, должно быть, со всех проходящих мимо кораблей, а может, и на материке. От Наора не осталось, кажется, даже пепла, а если что и осталось, с новой силой хлынувший ливень мгновенно смыл это с камней, спрятал в расщелинах, залепил мокрым песком…

– Туда тебе и дорога, – сказала я сипло. Мне смертельно хотелось улечься на землю и закрыть глаза, чтобы перед ними перестали мерцать разноцветные круги – не стоит в упор пялиться на «синее пламя», даже если сама его и сотворила.

Лауринь лежал так же, как упал – лицом в землю, в светло-розовую воду: она все норовила побагроветь, но дождь не давал, все вымывал и вымывал кровь, уносил куда-то в море.

Я перевернула его на спину – он еще дышал. Нет, я ничего не могла поделать, даже и с самого начала – вряд ли, а уж тем более теперь. Сейчас мне не хватило бы сил залечить даже обычную царапину, что уж говорить о таком. Все, что я могла, – это снять боль, и только, уже на последнем пределе сил…

Ресницы Лауриня вздрогнули: глаза его казались почти черными, зрачок расплылся во всю радужку.

– Фло… он…

– Его нет… – Сколько воды кругом, а в горле пересохло. – Совсем нет, даже пепла не осталось…

– Умница, Фло… – Он силился улыбнуться, но губы не слушались.

Проклятый Лауринь! Он столько раз порывался умереть, причем непременно у меня на руках, и, кажется, ему это все-таки удастся… И я ничего не могла поделать, только сидеть рядом и бессмысленно и бесконечно пытаться стереть с его лица потеки дождя, не замечая, что сама вымокла до нитки…

Что-то громыхнуло в небе, должно быть, гроза началась, хотя в это время года гроз в здешних краях не бывает. Впрочем, после того, что сотворила Эрна, а теперь еще и я… немудрено. Да какая разница…

Шагов я не услышала. Впрочем, окружающий мир занимал меня сейчас настолько мало, что я не вздрогнула, даже когда чья-то ладонь легла мне на плечо.

– Вы? – спросила я безо всякого удивления, подняв голову. – Откуда?

– Мы за вами следили, – ответил невысокий человек средних лет.

– «Мы»?

Вместо ответа он указал вверх. Там, на фоне нависших серых туч можно было различить несколько кружащих на большой высоте черных силуэтов, то появляющихся, то вновь исчезающих в рваных серых тучах.

– И зачем?..

– Нас попросили, – улыбнулся он. – Попросили присмотреть за вами и быть готовыми вмешаться, если вы не справитесь. Но вы обошлись без нашей помощи, Флоссия.

– О да… – Я коротко и зло рассмеялась. – Я просто замечательно со всем справилась, как видите! Зачем вы притащились теперь, Гарреш?! Рассказать мне о том, как славно эта потасовка смотрелась с высоты вашего полета?..

Гарреш присел рядом со мной, взглянул искоса. Я хотела было добавить кое-что еще, но внезапно с изумлением поняла, что земля стремительно несется мне навстречу. Я еще успела почувствовать, как с размаху приложилась физиономией о камни, и только после этого потеряла, наконец, сознание…

Эпилог

Открывать глаза не хотелось, но все-таки пришлось, поскольку лежать и делать вид, будто я – и не я вовсе, а какой-то посторонний человек, было глупо. Хм… Где это я? Маленькая комната, низкий потолок, узкое окошко, койка, на которой я лежу, – вот и все. И качка, такая знакомая и привычная – выходит, я на корабле.

Я села – слегка закружилась голова, впрочем, это почти сразу прошло, – оглядела себя. На мне была простая длинная рубаха, каких я отродясь не надевала, волосы заплетены в косу, но свободнее, чем это обычно делаю я сама. Я дотронулась до лица – так и есть, ссадины уже поджили, но вид, должно быть, у меня замечательный. В остальном, насколько я могла судить, со мной был полный порядок: ощущался легкий упадок сил, что немудрено, но это пройдет через несколько дней само собой, тут уж ничего не попишешь.

За окошком царила серая муть, не разобрать, где небо, а где земля, да и определить свое местонахождение я затруднялась.

На полу рядом с койкой обнаружилась моя одежда, чистая, сухая и аккуратно сложенная.

Я успела одеться и как раз переплетала волосы, когда дверь бесшумно отворилась, и ко мне заглянула белокурая девушка.

– Госпожа Нарен, вы уже поднялись? – поразилась она. – Вот это да! Я все-таки проспорила Эрвину… Он сказал, что вы на третий день встанете, а я думала, вы еще неделю по меньшей мере проваляетесь!

– Третий день? – нахмурилась я.

– Ну да, сегодня третий день пошел, как мы вас с острова забрали, – пояснила Эрна, заходя в каюту. – Мы ведь недалеко отошли, хоть вы и велели убираться. А Эрвин приказал ждать. Когда сперва полыхнуло, а потом затихло, мы и вернулись. – Эрна посмотрела на меня с легкой завистью. – Никогда «синего пламени» такой силы не видела, там до сих пор, поди, эхо держится! В общем, там вас и нашли, забрали на корабль… Вот, идем к Арастену. Да что ж я болтаю, вы, наверно, есть хотите?

– Чудовищно, – призналась я. Третий день, значит… Нужно было спросить, что сделали с телом Лауриня: оставили на острове, отправили за борт, как принято у островитян, или еще что, – но язык не поворачивался.

– Ну так пойдемте, сейчас как раз обедать будем, – сообщила Элина. – Или вам сюда, может быть, принести?

– Да нет, я вполне в состоянии передвигаться самостоятельно, – хмыкнула я.

– Идемте тогда, – скомандовала Эрна. – Скоро сготовят. Или вы сперва к своему другу зайдете?

– Что?.. – Я решила, что ослышалась. Какие друзья могут быть у меня на этом корабле, кроме близнецов?

– Ну тому, что с вами был, – пояснила Эрна. – Досталось ему здорово, иные покойники, и те краше выглядят… Тут рядом, Эрвин ему свою каюту уступил, с матросами перебьется! Пойдете?

– Пойду… – ответила я тихо. Очень хотелось ущипнуть себя за руку, чтобы убедиться в реальности происходящего.

– Ну так идите, потом поднимайтесь, обедать будем, – сказала девушка. – Не заплутаете, наверно, на «Крылатом»!

Я взялась за ручку соседней двери.

– Погодите, – остановила меня Эрна. – Забыла совсем, госпожа Нарен, это вот у вас в руке было, когда мы вас нашли… Сейчас… – Она сунула руку в один карман, в другой – их на ее широких штанах, издалека сходивших за юбку, имелось превеликое множество, – наконец, нашла искомое. – Держите! Подмокло малость, ну так лило-то!

Я взяла порядком измятое письмо и решительно толкнула дверь.