себе в полушутливой прокламации, которую опубликовал в «Луизианской газете».

«Поощряемые безнаказанностью своих деяний, злоумышленники наносят законным властям афронт средь бела дня. Так, действуя под началом некоего Жана Лафита, они тяжело ранили помощника таможенного инспектора Уокера Гилберта.

Настоящим распоряжением губернатор Луизианы приказывает всем гражданским и военным мастям штата бдительно следить за соблюдением закона и задерживать всякого, уличенного в нарушении его. Губернатор предупреждает о серьезных последствиях, которые будет иметь оказание какой-либо помощи или содействия Жану Лафиту и прочим злоумышленникам.

Объявляется награда в 500 (пятьсот) долларов тому, кто передаст Жана Лафита в руки шерифа Нового Орлеана или любого другого округа.

Совершено в Новом Орлеане 24 ноября 1813 года. Вильям Ч. К. Клейборн, губернатор».

Объявление было напечатано в местных газетах. А два дня спустя по всему городу разошлась во множестве экземпляров листовка такого содержания: «Жан Лафит предлагает награду в 5000 (пять тысяч) долларов тому, кто доставит к нему губернатора Вильяма Ч. К. Клейборна. Баратария, 26 ноября 1813 года». Ответ немало потешил горожан; как передают, даже Клейборн оценил юмор этого документа. Престиж Лафитов поднялся необыкновенно высоко.

Через месяц маклеры братьев-негоциантов открыто сообщили, что на 15 января 1814 года на Храмовом холме назначена широкая распродажа рабов и мануфактурных товаров, «доставленных» из Европы. Приглашались все желающие из Нового Орлеана и его окрестностей.

Торги состоялись. Правда, они были слегка нарушены инцидентом, о котором сообщил «Курьер» (леклерковский листок обошел его молчанием):

«Таможенное ведомство отрядило двенадцать человек под командованием лейтенанта Стаута для конфискации нелегального товара и разгона покупателей. По прибытии на место отряд был атакован. Лейтенант Стаут был убит, двое солдат тяжело ранены, остальные взяты в плен, но несколько дней спустя отпущены на свободу».

В газете замалчивалась деталь, о которой в городе знали все: пленники при выходе на свободу получили по роскошному подарку лично от Жана Лафита.

Через два месяца окружной прокурор Граймз явился к губернатору с докладом, в котором содержались следующие сведения.

За последние полгода пиратами было завезено в Баратарию товаров на миллион долларов. Они хранились не только на складах Храмового холма, но и в самом городе. По меньшей мере десятая часть взрослого населения Нового Орлеана связана с нелегальной торговлей и извлекает из нее немалую прибыль. В иные дни на Храмовом холме собиралось до пятисот новоорлеанцев, среди них немало знатных горожан и чиновников. Инспектор таможни Гилберт конфиденциально сообщал, что у братьев Лафит есть сообщники в таможенном ведомстве.

– Не кажется ли вам, – спросил окружной прокурор, – что чаша терпения переполнилась?

– Я считаю, что она переполнилась уже давным-давно. Но как быть? Я перепробовал все возможности. Законодатели штата отказываются предоставить мне полномочия для посылки войск против Баратарии.

– В таком случае следует обезглавить банду. Мне известно, что Пьер Лафит нагло появляется в городе. Можно арестовать его.

– И что это даст? Он внесет двенадцать тысяч в казначейство, заплатит какой угодно штраф, после чего мы будем вынуждены отпустить его.

– Я найду более серьезное обвинение, от которого он не открутится!

– В таком случае я с вами.

Граймзу пришлось дожидаться своего часа еще два месяца. Но он не упустил его. В июне судно федеральной полиции задержало в территориальных водах баратарийца по прозвищу Джани Огненная Борода, который, не имея поручительства, ограбил два испанских купеческих парусника.

– Я берусь доказать, – сказал Граймз губернатору, – что этот тип действовал по наущению главарей банды. При первой же возможности арестуйте Пьера Лафита.

Две недели спустя он был арестован средь бела дня на улице, и шериф препроводил его в Калабус. Адвокат Лафита тотчас подал прошение о выпуске своего клиента под залог, но Граймз отказал: никакого залога. 18 июля судья Холл уведомил Пьера Лафита, «в настоящее время содержащегося в заключении в городской тюрьме, что пират и контрабандист Джани Огненная Борода признал, что действовал по его, Лафита, совету и наущению», посему ему предстоит ответить за свои преступления перед Большим жюри.

Адвокат попросил аудиенции у судьи Холла:

– Мой подзащитный болен, недавно он перенес апоплексический удар, парализовавший часть лица. Тем не менее его содержат в камере в цепях. Я настаиваю на снятии цепей.

Джон Рэндолф Граймз был начеку, он делал все, чтобы не дать судье Холлу смягчить участь Лафита. Двое врачей были командированы в тюрьму для освидетельствования узника; они пришли к выводу, что содержание в цепях не отразится на его здоровье.

– Вот увидите, – потирая руки, говорил Граймз Клейборну, – недалек тот день, когда мы закуем и второго братца, после чего их останется лишь повесить!

Губернатор ничего не отвечал. Создавалось впечатление, что эта блистательная перспектива не особенно радовала его.

Черная неблагодарность

3 сентября 1814 года. Пьер Лафит все еще прикован к стене тюремной камеры в Новом Орлеане. В этот день перед Баратарией появляется бриг под флагом британского Королевского флота. Корсары не успевают поднять тревогу, как «англичанин» стреляет в упор из орудия по флибустьерскому паруснику у входа в бухту. Получив пробоину в корпусе, парусник садится на мелководье. А «англичанин» спокойно отходит на три кабельтовых от берега, вне пределов досягаемости батареи. Он словно бы ожидает чего-то.

От берега отваливает шлюпка – Жан Лафит направляется к необычному визитеру. Бриг спускает на воду ялик под парламентерским флагом. Обе лодки сходятся вплотную. Англичане подают голос первыми:

– Где мистер Лафит?

– На берегу.

Жан Лафит отвечает решительно, не задумываясь ни секунды.

– У нас для него пакет.

– Передайте мне.

Англичанин отдает пакет с наказом вручить его адресату в собственные руки.

– Не беспокойтесь. Впрочем, если угодно, можете убедиться сами, что пакет доставлен по назначению. Прошу следовать за мной.

Англичане гребут к берегу. Когда до него остается метров пятьдесят, глава баратарийцев сообщает:

– Жан Лафит – это я. Буду иметь честь принять вас в своем доме.

На острове англичан тут же окружила вопящая, разъяренная толпа. Похоже по всему, баратарийцам не пришелся по нраву выстрел из пушки: подобное начало не предвещает хорошего знакомства. Если бы не решительность боса, гостям было бы несдобровать.

«Нас ждал весьма изысканный прием у мистера Лафита», – писали они затем в отчете. Хозяин жил на затерянном среди болот и проток песчаном острове на широкую ногу. Были поданы великолепные французские вина. Мы забыли упомянуть, что гостями в тот день были командовавший бригом капитан первого ранга Локкайер, имевший при себе в качестве переводчика пехотного капитана Маквильямса. На врученном Жану Лафиту пакете значился написанный по-французски адрес: