мукой в голосе простонал Колин. — Не смог удержать в себе душевного порыва… Что ж, конечно, мне следовало скрыть его за холодной маской приличий! Это было бы так разумно!

— Хотите сказать, что влюбились в меня? За один вечер?..

— Нет, дорогая леди, мое сердце разбилось еще на балу! Мы танцевали с вами, и вы были так прекрасны, полны жизни, будто сияли изнутри! Уже тогда я понял, что погиб безвозвратно, растаял в ваших горящих глазах! Тогда вы были не столь холодны и сдержанны, как нынешним злосчастным вечером…

Мира спрыгнула с парапета и, будучи на безопасном расстоянии от обрыва, сказала:

— В чем-то вы правы, сударь: я помню не всех, с кем танцевала на балу. Но с вами-то я не танцевала, и хорошо помню, где видела ваше лицо. Вы, Колин Фелисия, были в свите леди Аланис. Вы хихикали, когда она пыталась оскорбить меня. Помните — мраморное дерево, механические соловьи?..

Колин не сразу сумел найти ответ.

— Нет… миледи… то есть, да… тогда, по воле чистой случайности, я оказался среди приятелей Аланис. Но едва увидел вас, как в тот же миг пал жертвой вашего очарования!

Мира скептически хмыкнула.

— И я не смеялся над вами, нет, этого просто быть не могло! Аланис зла и заносчива, а шутки ее глупы. Она — совершенная пустышка рядом с вами.

— Да-да, помнится, вы еще назвали ее строптивой кобылицей. Вы позабыли, Колин, что леди Аланис — дочь великого лорда, как и я? Полагаете, мне приятно слушать, как вы унижаете мою… — бывают такие случаи, когда недурно и выдумать новое словцо, — мою сестру по титулу?

— Умоляю вас, миледи, простите меня! Ведь вы не хотите окончить ссорой такой прекрасный вечер!

— Я хочу окончить вечер в своей постели, сударь. Сделайте так, чтобы в течение получаса я оказалась дома. Тогда, возможно, моя новая приятельница леди Аланис Альмера не узнает о ваших высказываниях, а мой старший брат, посетив столицу, не отрежет вам уши.

Колин Фелисия не уложился в полчаса, однако угроза подействовала: за всю обратную дорогу он ни разу не прикоснулся к Мире. Лишенная опоры, она окончательно отбила ноги о булыжники моста. Сидя в постели, девушка рассматривала синяки на пальцах и улыбалась. Колин пропал из мыслей, едва Мира распрощалась с ним. В памяти остался день, полный открытий.

Валери Грейсенд с герцогом Лабелином и Аланис Альмера с отцом — две пары новых подозреваемых. У тех и у других имеются более чем весомые мотивы для заговора: спасение от огромных денежных потерь, а при толике удачи — еще и неограниченная власть, собранная в руках императрицы. Мира ставила на Валери — та слишком явно заискивала перед владыкой. Однако и Дом Альмера пока нельзя сбрасывать со счетов.

А еще был «голос-на-расстоянии» — эта удивительная машина, способная сближать людей и стирать преграды. Мире особенно нравилось, что сам владыка Адриан покровительствует изобретению. Все самое чудесное и красивое, виденное ею в последние месяцы, так или иначе связывалось с Адрианом: рельсовый поезд, дворец Пера и Меча, танцы, Вечный Эфес, бездонные карие глаза… Теперь — еще и «голос-на-расстоянии».

Интересно, скоро ли провод свяжет столицу с Нортвудом? Сможет ли Мира тогда писать ему? В праздники — уж точно сможет. Она имеет полное право поздравить императора… Возможно, Адриан даже ответит ей?..

* * *

Следующим днем леди Сибил пребывала в прекрасном расположении духа и общалась с Мирой весьма доброжелательно. Очевидно, служанка не донесла ей о моей «беременности», — заключила Мира. В пользу той же догадки говорил и взгляд, полный печального сочувствия, который Элис подала Мире на приправу к утреннему кофе.

Мира провела день, прячась от жары в самых темных комнатах особняка и пытаясь выжать максимум знаний из немногих книг, имевшихся у графини. Искала сведения о Великих Домах, об отношениях Короны и Палаты, о семействах Альмера, Лабелин и Грейсенд, но находила совсем не то, что нужно — большею частью разные героические истории и пафосные описания былых войн: кто бы ни побеждал в них, он непременно делал это со всею возможной доблестью, да еще успевал попутно в кого-нибудь влюбиться. От подобных рассказов Миру клонило в сон. Стоило бы съездить во дворцовую библиотеку — там непременно сыщутся нужные книги. Но над городом господствовало такое пекло, что Мире страшно было даже раздвинуть шторы.

Утомившись от пустого чтения, она погрузилась в мечты, щедро приправленные воспоминаниями бала. За этим приятным занятием быстро пролетело время, и вот подошел час отправляться в город, на встречу с Беккой. Солнце обрушилось на нее, едва Мира вышла за порог. Она шустро забралась в кабину кареты, задернула занавеси. Тут было немногим прохладнее, чем в горшке, стоящем на печи. Неприятное ощущение возникло в голове — словно затылок и виски сдавливали затянутым ремнем. Жара, проклятая жара… На Севере у Миры никогда не болела голова.

Шоколадный салон принес облегчение. Каменные стены имели фута четыре в толщину, а небольшие окна были занавешены плотной синей вуалью. Солнце не пробивалось в эту цитадель тени и прохлады. Бархатные шторы делили зал на уютные кабинки. В одной из них, словно южная царица из сказок, восседала на груде подушек Бекка.

— Наконец-то подоспела помощь! Я вела неравную схватку и уже начала было терять веру в успех!

Бекка указала на огромное блюдо с фруктами и цукатами, посередине которого величественно высилась чаша жидкого шоколада. Мира извинилась за опоздание и жадно накинулась на лакомство. Она вспомнила, что ничего не ела сегодня — жара перебила чувство голода. Но кусочки ананаса и апельсина, сдобренные шоколадом, быстро вернули ей аппетит. Бекка сказала с улыбкой:

— Ты так сладострастно облизываешь губы, словно опытная соблазнительница.

— И это говорит женщина, — парировала Мира, — которая была застигнута в жарких объятиях некоего юного искусителя!

— Объятия были не такими уж и жаркими. Я бы, знаешь, вовсе не назвала их объятиями. Порадуйся, завистница!

Оказалось, что свидание у пруда окончилось тем же, чем и начиналось — томными беседами. Статус претендентки на Корону не без причин пугает кавалеров, они не позволяют себе с Беккой ничего, кроме танцев и бесед.

— Возможно, оно и к лучшему, — отметила Мира и рассказала о прогулке с Колином по разрушенному мосту. Бекка всласть посмеялась.

Девушки принялись вспоминать бал. Перебрали своих партнеров по танцам — кого-то похвалили, над кем-то посмеялись. Поговорили о нарядах, припомнили несколько особенно удачных