Вообще, весь инструментарий магов, как я заметил, завязан не на физике, как наш, а на геометрии – веревка особого плетения; точнейшие взаиморасположения и углы наклона коридоров в пирамидах плюс сама ориентировка пирамид относительно сторон света; загадочные «треугольники намерения»; наконец, этот пол, описанию которого Кастанеда посвятил огромный кусок текста:

«…комната имела другой пол. Я помнил, что раньше он был земляным, сделанным из темной земли. Новый пол был рыжевато-розовый… Он был великолепен. Сначала я подумал, что это была красная глина, уложенная наподобие цемента, пока она еще мягкая и влажная, но потом я заметил, что на нем не было трещин. Глина должна была бы высохнуть, скрутиться, растрескаться и распасться на куски. Я наклонился и осторожно провел пальцами по полу. Он был твердым, как кирпич. Глина была обожжена. Мне стало понятно, что пол сделан из очень больших плоских плиток глины, уложенных на подстилку из мягкой глины, служившей матрицей. Плитки образовывали самый запутанный и завораживающий узор, но совершенно незаметный, если не обратить специального внимания на него. Искусство, с которым были размещены плитки, указывало мне на очень хорошо продуманный план. Я хотел знать, как такие большие плитки были обожжены и не покоробились… Глина была немного шероховатая, почти как песчаник. Она образовывала совершенно устойчивую против скольжения поверхность…

Я хотел знать, как она отделала плитки, что означали узоры, где она брала глину. Однако она не разделяла моего возбуждения. Она оставалась спокойной и безучастной, поглядывая на меня искоса время от времени.

Я прошелся по полу снова. Кровать была расположена в самом эпицентре некоторых сходящихся линий. Глиняные плитки были обрезаны под острым углом, создавая сходящиеся линии, которые, казалось, выходили из-под кровати.

– Ты хочешь знать, кто сделал этот пол? – сказала она, закутывая одеялом плечи. – Я сделала его сама. Я потратила четыре года, чтобы выложить его. Теперь этот пол подобен мне самой.

Когда она говорила, я заметил, что сходящиеся линии на полу были ориентированы так, что начинались с севера. Однако комната не была расположена совершенно в соответствии со странами света; поэтому ее постель располагалась под некоторым углом к стенам, и так же шли линии, образованные глиняными плитками.

– Почему ты сделала пол красным, донья Соледад?

– Это мой цвет. Я красная, подобно красной почве. Я нашла красную глину в горах поблизости отсюда. Дон Хуан сказал мне, где искать, и он также помогал мне носить ее, и то же делали все остальные. Они все помогали мне.

– Как ты обжигала глину?

– Нагваль вырыл мне яму. Мы заполнили ее топливом, а потом сложили штабелем глиняные плитки, переложив их плоскими кусочками камня. Я закрыла яму крышкой из почвы и проволоки и подожгла деревянные дрова. Они горели несколько дней.

– Как ты уберегла плитки от искривления?

– Это не я. Это делал ветер, который дул все время, пока горел огонь. Нагваль показал мне, как копать яму, чтобы она была обращена лицом к северу и северному ветру. Он также заставил меня оставить четыре дыры для северного ветра, чтобы он дул в яму. Потом он велел мне оставить одну дыру в центре крышки, чтобы мог выходить дым. Ветер заставил гореть дерево несколько дней; когда яма остыла, я открыла ее и начала чистить и выравнивать плитки. Мне потребовалось больше года, чтобы сделать достаточное количество плиток и закончить пол.

– Как ты придумала узор?

– …Нагваль научил меня… На это он потратил много времени, годы и годы. Я была очень упрямой, неразумной старой женщиной вначале; он сказал мне это сам, и он был прав. Но я училась очень быстро. Наверное потому, что я старая и мне больше нечего терять… Нагваль не человеческое существо. Он дьявол! Контакт с ним изменил людей, ты знаешь это. Он изменил твое тело. В твоем случае ты даже не знаешь, что он сделал это. Но он вошел в твое старое тело. Он что-то вложил в него. То же самое он сделал со мной. Он оставил нечто во мне, и это нечто взяло верх. Только дьявол может сделать это… до того, как он изменил меня, я была слабой безобразной старой женщиной…»

Этот пол, имеющий магический эффект омоложения, упоминается потом в книге еще не раз, настолько сильное впечатление он произвел на автора. Уложив на плоскость чудесные плитки невычислимого полиомино и покрыв ими всю поверхность пола, чертов колдун просто поразил сознание Кастанеды. Ох уж эти невычислимые процессы!..

Впрочем, гораздо чаще старик воздействовал на сознание подопытных совсем иными способами. Вот, например, что рассказала Кастанеде бывшая старуха:

«– Однажды я была одна перед домом, – продолжала донья Соледад, – я расчесывала волосы гребнем, который дал мне дон Хуан; я не догадывалась, что он прибыл и стоит позади меня. Внезапно я ощутила, что его руки охватили меня около подбородка. Я услышала, как он мягко сказал, что я не должна двигаться, иначе моя шея может сломаться. Он повернул мою голову налево. Не совсем, а немного. Я очень испугалась и завизжала и попыталась освободиться от его хватки, но он держал мою голову твердо долгое, долгое время. Когда он отпустил мой подбородок, я потеряла сознание. Я не помню, что случилось потом. Когда я пришла в себя, я лежала на земле, прямо там, где я сидела. Нагваль уже ушел. Мне было так стыдно, что я не хотела никого видеть… Долгое время я даже думала, что Нагваль никогда не поворачивал мою шею и что у меня был кошмар».

После этого рассказа антрополог вспомнил, что подобный трюк старый индеец проделывал и с ним:

«…своеобразное действие, которое дон Хуан считал абсолютно необходимым. Я никогда ни с кем не говорил об этом. Фактически я почти забыл о нем. В начале моего ученичества он однажды развел два небольших костра в горах северной Мексики. Они были, наверное, разделены двадцатью футами. Он велел мне стать на том же расстоянии двадцати футов от них, удерживая свое тело и особенно голову в самом расслабленном и естественном положении. Затем он велел мне стать лицом к одному огню и, зайдя сзади, повернул шею налево и расположил мои глаза, но не мои плечи, по направлению второго огня. Он удерживал мою голову в этом положении в течение нескольких часов, пока огонь не погас… Я понял все это дело, как одно из загадочных чудачеств дона Хуана, один из его ничего не значащих ритуалов».

И понял антрополог старика неправильно! А мы с вами – люди грамотные и знаем, что означает поворот головы с ее удержанием – на примере курицы, которую погружают в глубокий транс. Да, это самый обычный прием по опрокидыванию животного в животный транс. Зависание мозга.

Собственно говоря, все многочисленные телесные и ментальные упражнения – «бег силы», скашивание глаз, сосредоточение и пр., – которые дон Хуан заставлял проделывать своих подопечных, были направлены только на одно – раскачку сознания, погружение в транс. Но работал старик при этом и над телом ученика. Он мог заставлять того часами и сутками ходить по горам, наматывая десятки километров, чтобы согнать ему вес вдвое, усиленно прогнать кровь, промыв ею обновленное тело. Стараясь изменить тело ученика, дон Хуан активно работал с его сознанием, а для того, чтобы внести коррективы в сознание, работал над телом. Собственно говоря, в его миропонимании тело и сознание не разделялись, составляя единое целое. (Впрочем, в этой парадигме человек и от природы тоже не отделяется, составляя с ней одно целое, поэтому порой старик работал даже не с человеком, а с обстановкой вокруг него – например, с полом.)