Более того, 2-й парашютный на наглядном примере убедился в ценности мощных подавляющих огневых средств. Для штурма Уайрлесс-Ридж вдобавок к двум батареям орудий с достаточным для их задач количеством боеприпасов, фрегату обеспечения огневой поддержки с моря, взводу станковых пулеметов на исходной линии, парашютисты запросили взвод «Блюз-энд-Ройялс» с их «Скорпионами» и «Симитарами», вооруженными внушительными 76-мм стволами, 30-мм автоматическими пушками RARDEN и оснащенными превосходными приборами и прицелами ночного видения[546]. Тогда как большинство британских ПНВ страдали от «засветок», из-за чего становились временно бесполезными после особенно яркого взрыва или любой другой вспышки, установленные на танках приборы второго поколения давали почти идеальную и постоянную картину поля боя. Дэйвид Чондлер, новый командир батальона, очень хорошо ощущал собственное положение чужака, которому доверили честь вести в битву ветеранов 2-го парашютного. Уверенность его в себе никак не возросла, когда буквально за пятнадцать минут до часа «Ч» в штаб доставили захваченную у аргентинцев карту. Согласно ей, прямо на путях наступления рот «А» и «В» располагалось минное поле. «Слишком поздно», — заключил командир, пожав плечами, и отправился с тактическим штабом на передовую.

С момента начала выдвижения роты «D» на штурм первой аргентинской позиции на противника был обрушен настоящий шквал огня[547]. За последние двенадцать часов боев по аргентинским позициям было произведено 6000 артиллерийских выстрелов. На холме становилось светло от вспышек постоянно стрелявших пушек боевых машин взвода «Блюз-энд-Ройялс», взрывов боеприпасов в неприятельских расположениях и разрывов снарядов 105-мм полевых и 4,5-дюймовых корабельных орудий, усердно работавших по противнику. Казалось, никто не сможет устоять перед лицом такого мощного натиска, и мало кто из аргентинцев осмелился попытать счастья проделать это на практике. Рота «D» выполнила задачу, почти не встречая вражеского противодействия. Бойцы рот «А» и «В» устремились вперед — через вероятное минное поле! — и миновали его без серьезных затруднений[548]. Где бы ни пытались преградить дорогу парашютистам аргентинские пулеметчики, на них тут же сосредоточивался весь возможный огонь. «Вот теперь надо вести бой по правилам общевойсковой битвы», — произнес Крис Кибл, с удовлетворением наблюдая за развитием обстановки со своего места как второго человека в батальоне. Дэйвид Чондлер охарактеризовал сражение как «стандартное наступление из четырех этапов на равнине Солсбери со всеми сопутствующими нюансами. Мы решили грянуть в атаку с шумом, а не красться тихо, поскольку второсортные солдаты не выносят, когда их обстреливают пушки».

Наконец рота «D» развернулась в восточном направлении для захвата передового склона кряжа[549]. Чондлер заволновался, услышав, что подразделения Шотландских гвардейцев столкнулись с заметными трудностями на Тамблдауне — с рассветом парашютисты рисковали оказаться опасно открытыми, если противник будет по-прежнему удерживать господствующую над их позициями гору. Однако за несколько минут до наступления светлого времени суток командир парашютистов узнал о выполнении гвардейцами задачи. На своих позициях на кряже, среди брошенного аргентинцами оружия и военного снаряжения, грязные, обросшие и небритые, но ликующие парни 2-го парашютного принялись заваривать чай и устраиваться поудобнее на отдых настолько, насколько позволяли вихри мокрого снега. При царившем у них тогда настроении они — прикажи им кто-то — пешком бы отправились в Лондон. «Ну что, теперь только чуток подналечь — один бросок и все, а?» — произнес кто-то из унтер-офицеров роты «А». Когда Макс Хейстингз отстукивал на машинке депешу, прячась под дрожащим на ветру пончо среди торфяника посреди позиции роты «А», нахрапистый девятнадцатилетний рядовой по имени Берни Бернард засунул голову под пончо и потребовал сигару, в которой, как считал, никакой корреспондент не мог бы набраться наглости отказать ему. Бернард пошарил в трещине среди камней. «Если уж я смог найти дорогу сюда ночью и пройти через Гуз-Грин, я найду и сигару среди скал, — с усмешкой проговорил он. — Давай, делай свое дело. Расскажи им, какие парни сумели сделать все это». Все до единого парашютисты с гордой уверенностью считали, что только бойцы их полка смогли бы явиться сюда, прошагав весь путь от Сан-Карлоса до Уайрлесс-Риджа.