В это же время смута, произведенная в Москве раскольниками во время управления государством царевной Софьей, отозвалась на Украине и Запорожье, впрочем, в обоих под влиянием близких казакам соседей, поляков: поляки все еще никак не могли помириться с мыслью о потере Малороссии и при всяком благоприятном случае простирали свои руки на Украину. Воспользовавшись смутой в Москве, польский король Ян III Собеский приказал отправить на Украину и Запорожье «прелестные листы», чтобы оторвать Малороссию от России. Эти листы вручены были монахам Феодосию Храпкевичу и Ионе Зарудному; им дана была особая инструкция, с чего начать, как действовать, что обещать и чего избегать. Самая инструкция состояла из шестнадцати пунктов, и два из них касались Запорожья: в одном пункте сказано было, что Запорожье, через уступку Украины по Днепр туркам, заперто и через то должно погибнуть, а вместе с ним должно погибнуть и самое имя казаков. В другом пункте инструкции приказано было внушать украинскому войску быть заодно с Запорожьем, чтобы выбиться из неволи негодного и невоинственного человека (гетмана Самойловича) и тянуть к польскому королю, который и любит, и почитает с младенчества украинский народ[913].

Повод и средства, которыми старался привлечь на свою сторону запорожских казаков польский король, раскрывает под 1682 годом малороссийский летописец Величко. Он говорит, что Ян Собеский воспользовался просьбой германского императора, ведшего войну с турками, и стал засылать скрытным способом листы и универсалы на Украину и Запорожье, приглашая казаков на службу с платой по 12 талеров в месяц на человека: «Позасылавши свои листы и универсалы для Запорожской Сечи, посланцы короля перебавляют и захватывают людей наших и войско низовое на житье в Тогобочную пустую Украину, а особливо на затяги военные, обещая обманчивые великие свои респекты и давние вольности, в особенности же поступают великую плату товариству затяжному»[914].

Само собой разумеется, что о сношениях польского короля с украинскими и запорожскими казаками гетману Самойловичу донесено было немедленно, а гетман, в свою очередь, поторопился сообщить о том в Москву[915]. Московское правительство, узнав об этом, поспешило прислать приказание гетману воздерживать ненадежных и легкомысленных людей от «лядских прелестей». Вследствие этого приказания гетман написал к украинским казакам несколько универсалов, в которых внушал им отстать «от шкодливых, на Запорожье возросших, лядских прелестей и отводить от того же малоумных и легкомысленных людей, чтобы сохранить, помощию всесильного Бога, целость Украины»[916].

Вслед за этим послана была в Сечь, на имя кошевого атамана Трофима Волошанина, царская грамота с извещением о вступлении на престол, после смерти Федора Алексеевича, Петра Алексеевича и об учиненим кошевым атаманом со всем войском, в присутствии стряпчего Бартенева, присяги на вечное и верное подданство новому государю. Гетман Самойлович, пересылая эту грамоту, со своей стороны предписывал запорожцам отстать от всяких сношений с Крымом и быть верными России. Запорожцы, учинив присягу, отправили от себя в Москву куренного атамана Паска Васильева и товарищей с поздравительной грамотой к государям Иоанну и Петру Алексеевичам по поводу принятия ими российского престола[917].

В конце июня того же года запорожцы послали посольство с письмом к царю из 38 человек, во главе со Степаном Белым и Яковом Проскурою, которое прибыло в Москву 3 июля.

В своем письме запорожцы прежде всего сообщали царям и великим государям Иоанну и Петру Алексеевичам об учиненной ими, в присутствии царского стольника Александра Протасьева, присяге на верное и вечное подданство Москве и об обещании не ссылаться, без воли государей, с соседними государями, немедленно сообщать в Москву о всяком приезде в Сечь послов польского короля и крымского хана. Вслед за тем казаки извещали царей «о снятии кошевого атаманства», во время самой присяги, с Трофима Волошанина и «об избрании всем низовым войском запорожским» Василия Алексеенко кошевым атаманом. Далее запорожцы просили царское величество пожаловать их жалованьем, сукнами, порохом, свинцом, хлебными запасами и дозволить войску вольную добычу зверя, рыбы и соли в низовьях Днепра и в полевых речках, как было раньше того при царе Алексее Михайловиче, но потом не стало того со времени царя Федора Алексеевича, когда Москва заключила с Турцией и Крымом мирный договор и когда через то кизыкерменский бей запретил запорожцам проход на Низ Днепра.

Цари, по ходатайству и по челобитью гетмана Ивана Самойловича, приняли лист запорожцев, всем посланцам их «государские очи милостиво видеть повелели», войско низовое за учиненную им присягу милостиво похвалили, но зато внушали ему никаких противных поступков не чинить, никаким «плевосеятельным» речам и письмам не верить, ни на какие «прелести» и тайные и явные присылки не склоняться, с гетманом Иваном Самойловичем быть в соединении и должном послушании. За все то царское величество, пресветлейшие цари и великие государи, обещали держать запорожское войско в своем «призрении и от неприятелей в обороне» и извещали об отправке к нему на Кош еще 13 июня, со стольником Гавриилом Суворовым, денег, сукон, зелья и свинца. «А посланцев ваших было к нам в приезде 38 человек, а 10 человек оставлено в Батурине, и тебе бы нашего царского величества подданному кошевому атаману Василью Алексенку посланцов своих к нашему царскому величеству впредь присылать по прежнему обыкновению по 10 человек, а больше того указанного числа не присылать. А что кизыкерменский бей вниз турских городков чинит вам в добычах ваших сухим и водяным путем помешки и заказ, и мы великие государи, наше царское величество, писали о том к султану турскому, чтоб он хану крымскому и бею кизыкерменскому приказал и указ свой к ним послал, чтоб они по мирным договорам жили с вами в совете и волностей ваших и добыч водяным и сухим путем не отъимали и заказу вам в том не чинили, а знамени и пушек с посланцы вашими на Кош вам ныне не посылано для того, чтоб присылкою того знамени и пушек мирным договорам, каковы у нас ваших государей у нашего царского величества с султаном турским и с ханом крымским учинены, какой противности не учинить, а учинен вам о том наш великих государей указ впредь будет. А что у тебя кошевого атамана и у всего войска низового объявитца ныне и впредь каких ведомостей, и вам бы писать о том нашего царского величества к подданному гетману Ивану Самойловичу и ссылатись с ним и советовати о важных делех почасту, а вышепомянутые ваши посланцы, которые были на Москве и наши государские очи видели и которые оставлены были в Батурине, нашим государским жалованьем пожалованы и на Кош отпущены»[918].