Его руки крепко обхватили меня, и он поцеловал меня в ответ.

И его поцелуй длился дольше, чем его молчание.

Намного дольше.

Потом он отпустил меня, я снова прижалась к своему мужчине, его собака повизгивала, пока ее голова не легла мне на лодыжку, и мы заснули.

20

«Наступили черные дни»

Подходя к фермерскому дому, Майк услышал голос и ускорил шаг.

Наступил вторник. Приехали Ривера, Джерра с детьми. Они прибыли в воскресенье, провели день с Дасти, Майком и его детьми и тремя дюжинами пончиков из «Хиллигосс». Майк закончил день с Риверой пивом за барбекю на задней террасе. Рис и Ноу были в гостиной, играли с детьми. Дасти сидела на кухне, общаясь с Джеррой.

Вчера семья Ривера отправилась в Инди, типа туристической поездки, посмотреть гонку и многое другое на фестивале #500, позволяя Дасти поработать в поле. Вчера вечером они все отправились ужинать в «Стейшен».

Этот день они провели с Дасти на ферме, Дасти и ее отец водили детей кататься на тракторе. Сегодня вечером Делла готовила ужин для всех. Майк работал, но из сообщения от Дасти пятнадцать минут назад, он узнал, что все уже собрались, включая Рис и Ноу.

Он толкнул дверь, не желая стучать. Прошел быстро по коридору.

Он не хотел упускать ни секунды.

Тихо закрыл за собой дверь, повернулся и увидел. Все собрались в гостиной, задницы занимали все свободные места, кроме Рис и Фина. Рис сидела на полу, скрестив ноги. Фин сидел позади нее, его длинные ноги были согнуты и окружали ее, его руки свисали с коленей, Рис спиной опиралась на его грудь.

Но даже несколько интимная поза его дочери со своим бойфрендом не отвлекла внимания Майка от того, что происходило в другом конце комнаты.

Он увидел и его грудь сжалась, увидел Дасти, примостившуюся на подлокотнике дивана, Ноу напротив нее сидел на подлокотнике кресла, его акустическая бас гитара покоилась на бедре, руки двигались, а его ухмыляющееся лицо было обращено к Дасти.

Она улыбалась ему в ответ, пока пела.

Майк почувствовал, как электричество стало покалывать его кожу, когда он подошел к двойным дверям и прислонился к косяку, слушая.

У Ноу довольно долго не было такой гитары. Была одна, которую ему купил Майк. Он подарил ее, когда ему было двенадцать, и Ноу сразу же начал играть на ней, хотя ни тогда, ни с тех пор ни разу не учился игре на гитаре. Он просто взял и стал играть на слух. Майк этого не понимал, но то же самое произошло год спустя, когда Майк купил ему барабанную установку, которую он так просил. Они установили установку, и Ноу сразу же начал стучать. Через несколько минут это уже было похоже не на стук, а больше напоминало ритм. Этому он тоже не учился ни дня. У него был талант и это был его путь. Как и в случае с Риси, талант его детей был Божьим даром.

И то же самое касалось и Дасти.

Он слышал ее пение, когда она была моложе, он слышал его постоянно. Хотя он никогда не слышал, чтобы она исполняла эту песню так, как сейчас.

К’c Чойс «Не наркоман».

Это была напряженная, чертовски фантастическая песня, и чистый голос Дасти делал ее еще слаще.

Песня была далеко не веселая.

На сколько Майк помнил, Дасти всегда предпочитала петь веселые песни. Он вспомнил, как однажды, несколько десятилетий назад, зашел на ферму и услышал, как она поет песню группы «Катрина и волны» «Гуляя по солнечному свету», покачивая задницей и громко напевая, пока мыла окна в доме. Был серый день, низко нависали темные тучи, гроза рано или поздно должна была разразиться, но с ее пением в доме, словно светило солнце.

Майк вспомнил, что в ту минуту, когда он вошел внутрь, услышав ее голос, исполняющий эту песню, вокруг стало светлее, словно грозовые тучи прошли мимо.

Но даже, зная, что тема песни не совсем соответствовала самой Дасти, но почему-то звучала так, будто была создана для нее.

Майк наблюдал, как его женщина и его сын наслаждались этим моментом, их глаза встретились, губы изогнулись, и все растаяли. Существовали только они вдвоем, его мелодия, ее голос, они находились в своей стихии. По мере того как песня прогрессировала, гитара Ноу звучала все мощнее, а голос Дасти становился глубже и громче, они оба одновременно слегка покачивались в своем внутреннем такте, поскольку здесь не было барабанной установки.

Все взгляды в комнате были прикованы к ним. Даже дети Риверы и Джерры смотрели на них загипнотизировано, неподвижно.

Как и Майк.

И тогда его осенило, то, что он знал о Дасти двадцать пять лет, но понял только в этот момент о трех самых важных людях в его жизни. Голос Дасти, ее керамика, рисунки, ее стиль. Барабаны его сына, гитара, клавишные. Дочь со своим писательским даром. Его окружали необычайно одаренные люди. Все, что они творили, было за гранью обыденности. Его жизнь со всех сторон окружала гениальность.

И Майк понял то, что он видел, и то, что чувствовал в данный момент, навсегда запечатлелось в его мозгу. Потому что в этот момент, наблюдая и слушая Ноу и Дасти, он был глубоко тронут тем, что Бог счел нужным подарить ему, совершенно обычному парню из Индианы, таких одаренных людей.

И тогда он понял еще одну вещь, о чем никогда не думал. Почему он называл Дасти «Ангелом». Потому что с ее даром, да, ни одним, данным ей от Бога, она была настоящим Ангелом в его жизни.

Зазвонил телефон, но единственный, кто сделал хоть движение, был Фин. Он встал и молча вышел из комнаты, поймав взгляд Майка, приветственно кивнув подбородком, направляясь к столику в холле, на котором стоял беспроводной телефон с зарядным устройством.

Майк перевел взгляд с Фина обратно в гостиную. Рука Ноу быстро двигалась, размываясь, пока он наигрывал повторяющиеся аккорды в конце песни, затем положил руку на струны, остановившись, широко улыбнувшись женщине Майка.

— Спой еще раз, тетя Дасти! — С визгом прокричала шестилетняя Адриана, дочка Джерры и Риверы, хлопая в ладоши.

Дасти вздрогнула, голос Адрианы напомнил ей, что вокруг были люди, и она повернула голову к маленькой девочке и улыбнулась. Затем подняла глаза и остановилась на Майке, он увидел, как ее лицо смягчилось, а улыбка стала шире.

Да, Бог был щедр к Майку Хейнсу.

— Как