дал ей такой приказ — она сама вздумала опоить молоденького красавца. Что ж, мне было интересно понаблюдать за ее дальнейшими действиями.

К сожалению для Аварии, он помнил и ее стриптиз на журнальном столике под песню Клавы Коки, и уже пустую бутылку водки, вылетевшую из ее руки и разбившуюся рядом с кроватью. Его глаза слипались, но он видел, как Валентина трясла жировыми складками и обвисшими сиськами, вальяжно шагала в его сторону и отправляла воздушные поцелуи. Как потом она ползла к кровати.

Она облизала его ботинки, прошлась языком и по брючине, скрывающей его здоровую ногу, оставляя на ней мокрый след. Белоснежному одеялу досталось больше: из влагалища Валентины сочилась, как о ней тогда подумал Авария, темная слизь, совсем не похожая на то, что должно было быть на самом деле. Когда языком она добралась до пупка, ее пальцы мгновенно расстегнули ремень и ширинку. Авария вздернул руки, но те его не слушались. Управлять ими он не мог. Он не мог управлять даже собственным мозгом — очень хотелось спать. Тем временем Валя уже приспустила его трусы. Авария задремал, чувствуя единственным органом, который еще хоть как-то отзывался в его нервной системе, приятные ощущения. Дремота переросла в крепкий сон и за прошлую ночь он проснулся всего раз, когда что-то влажное и колючее бороздило по его губам, щекам и носу. Когда, шире раздвинув ноги, Валентина села ему на лицо.

Утром, глядя в светлый потолок гостиничного номера, Авария прокрутил в голове прошлую ночь и почуял неладное. Что-то неладное, что тревожило его, и когда он валялся под Валей.

Он убедился, что в номере больше никого нет. Приподнял голову и посмотрел на брюки: ширинка расстегнута, ремень — на месте, только на голубой материи остались странные разводы, похожие на жирные капли от сочного чебурека.

Он с трудом поднялся с кровати. Осколки битого стекла прохрустели под подошвами ботинок. Он еще раз обвел взглядом номер, встал на колени и заглянул под кровать. От увиденного понял, отчего во рту стоит отчетливый медный привкус, и его чуть не вырвало. Под кроватью валялись скомканные трусы Валентины и набухший тампон.

Превозмогая самого себя, Авария бросился в санузел и, не включая в нем света, тщательно прополоскал ротовую полость теплой водой. Зубной щетки для постояльцев в «Спринг Вилладж» не нашлось, поэтому зубную пасту он нанес на палец. Им же и почистил зубы. Прополоскал рот ополаскивателем и подумал, отчего же в номере есть все, но нет зубной щетки? Когда медный привкус пропал, он включил-таки свет и подошел к зеркалу. Все лицо его было в ссадинах и царапинах. Набухшие губы были краснее обычного. Аварию снова чуть не вырвало. С мыслью «хорошо, что хоть жив остался» он умылся.

Какой же правдивой была та его мысль: в то утро он мог и не проснуться — передоз снотворного и не только. Вдоволь напрыгавшись на лице красавчика, получив оргазм, Валентина оделась и приготовилась покинуть номер. Я заставил ее поднять осколок бутылки и перерезать горло спящего красавца. Когда острое стекло находилось у его подбородка, планы быстро сменились, и Валентину пришлось отозвать, не оборвав тем самым его ниточку жизни. Коли уж мрачная попала в его организм таким интересным способом, то почему бы не попробовать взять контроль и над ним? Он еще мог мне пригодиться, а если и нет, то предыдущее можно и перевыполнить.

Приведя себя в порядок (если не считать опухшее утреннее лицо, мешки под глазами, взъерошенные сальные волосы и помятый костюм), Авария подошел к окну. По счастливой случайности гостиничный номер находился на первом этаже, а вид из окна выходил на парковку, где пустовали три автомобиля бизнес-класса и городской парк за ней. Парковку бережно подметал дворник, которой не смог бы увидеть Аварию даже с расстояния вытянутой руки. Тем не менее Авария решил переждать. А когда дворник поволок мешок с пылью к мусорному контейнеру, открыл окно и сиганул из номера.

16

А вот у Вики с Ильей ночь выдалась бессонной, и провели ее они на улице. Нет, не любуясь звездами и не разговаривая на душевные темы.

Спускались в бункер-мастерскую они всего раз, да и то на несколько минут — рассиживаться зря времени не было, ведь ночи с каждым днем становились короче.

Выполнив все, что от них требовалось, они молились. В основном все их молитвы были выдуманы на ходу, как и божок, в которого они верили. Они просили у него хорошей, счастливой жизни. Просили божка дать конец тому безумию, окружающему их. А взамен обещали всю оставшуюся жизнь вести себя хорошо и не совершать грешных поступков, лишь бы все наконец закончилось. Правильно или нет, они крестились, прижимаясь ладонью правой руки то к груди, то ко лбу, то к плечам. Они верили, что рано или поздно их божок услышит и сжалится. Они стояли на коленях и кланялись, хлопая ладонями по вытоптанной поляне до самого рассвета, делая перерывы лишь на умывания в родниковой воде. Даже когда утреннее солнце безжалобно припекало их потные спины, они продолжали молиться, креститься и кланяться, сотрясая и вдыхая пыль.

Перестали они, только вдоволь перепугавшись, услышав сначала шелест травы, а потом и глухие шаги. К этому времени их единственный Бог, существующий для них по-настоящему, услышал все их молитвы и просьбы и пообещал выполнить их. Совсем скоро я, настоящий их Бог, поставлю точку их напастям.

Пока их никто не заметил, они вскочили с «молитвенной» поляны и побежали к потайной дверце часовенки, открытой, как и их глаза, всю ночь.

— Не бойтесь. — Они повернули головы — Авария. — Это я. Не тяните, — поторопил он и, когда они залезли во внутрь, закрыл за собой дверцу.

Спустились в бункер.

Первым делом Авария переоделся — полностью сменил имидж. Теперь на нем были не голубые брюки, а синие спортивные штаны с протертыми и чуть вытянутыми коленками, рубаха и пиджак сменились белой футболкой с коротким рукавом. На носу сидели допотопные солнцезащитные очки-прямоугольники, на голове — камуфляжная панама. Всем своим видом он напоминал не безмозглого дурачка, не красавца-организатора — вылитого дачника, готового броситься в садоводство в любую минуту. Только после очередного полного перевоплощения он заметил красные глаза Вики и Ильи и настороженно спросил:

— Что с вами? У вас все хорошо? Все в порядке? Скажите, что все «ОК», я себе места не нахо… — До него наконец дошло, что в его мастерской-бункере не хватает одного ребенка. Он помрачнел. — Где Витя?

— На