– Ты заговорил как философ.

– Поневоле им станешь, пройдя десятки других Ветвей времени, столкнувшись с замыслами тех, кого и врагом-то назвать нельзя в полном смысле этого слова. Вот «санитары» – да, враги, их уровень близок нашему, а «хирурги» – нет. По сути, это боги, только злые.

– Скорее равнодушные – к нам, другим существам, к жизни вообще.

– У зла градаций много, равнодушие – одна из них. Люди в большинстве своем тоже заражены бациллой равнодушия. Но спорить об этом мне не хочется. Интереснее анализировать наш последний бой. Ты помнишь…

Тая прижала пальцы к губам Кострова, заставив его замолчать.

– Иван, давай не будем об этом тоже. Мне все еще больно, что мы потеряли Мишу… и страшно. Ведь еще ничего не известно, путь наш не закончен.

– Для тебя закончен, – недовольно буркнул Иван. – Дальше я пойду один, вернее, с Игорем. Ты останешься дома, будешь ждать.

– Ну уж нет! – Брови Таи сдвинулись, упрямства ей было не занимать. – Только вместе! Я такой же десантник, как и ты, иначе Те, Кто Следит, давно посоветовали бы вам избавиться от подобной обузы. И все, никаких возражений! Одного я тебя никуда не отпущу!

Иван открыл рот, собираясь возразить, и тут же закрыл. Если Таисия начинала «упираться рогом», заканчивалось это всегда капитуляцией Ивана. Лучше было не акцентировать внимание на будущих делах и попытаться уйти с Ивашурой в Ствол-Башню тихо, по-английски.

– Хорошо. – Иван притянул к себе девушку, поцеловал, преодолевая недолгое сопротивление, потом стал целовать шею, щеки, грудь, рванул с себя футболку… и закончился этот взрыв любви и страсти через час.

Искупались, продолжая касаться друг друга руками и телами, ощущая не утоленное до конца желание, надели костюмы прямо на мокрые тела. Иван оступился, едва не свалившись в воду, и Тая засмеялась, зажимая рот. Потом притворно сдвинула брови.

– Насильник! Хорошо, что здесь никто не гуляет в три часа ночи… – И тотчас же испуганно вскрикнула, потому что неподалеку раздался чей-то недобрый скрипучий голос:

– Напрасно ты так думаешь, малышка. Нам было очень интересно смотреть на ваши кувыркания. Не хочешь повторить?

В лунном свете серебристо высверкнули три фигуры на другом берегу реки. Было видно, как свет переливается в их одежде, будто живое жидкое сияние, и Костров даже принял было одежду незнакомцев за компенсационные костюмы, такие же, какие сохранились у них, но это были всего лишь белые летние рубашки и брюки. Лунный свет превратил их в ртутно-серебристую рыбью чешую.

– Беги! – еле слышно прошипел Иван.

– Но мы можем… – так же тихо, неуверенно проговорила Тая.

– Беги, я их отвлеку. Они вооружены, но, пока перейдут реку, ты успеешь добраться до милиции. К себе не иди, нас, очевидно, выследили. Поняла?

– Побереги себя. – Тая набрала воздуха в грудь и нырнула в кусты слева, будто в ледяную воду.

Рванулся в другую сторону и Костров, чувствуя тугие толчки воздуха над головой и шлепанье пуль в береговой откос. Троица в белых костюмах мгновенно открыла огонь из пистолетов с глушителями, но такой резвости от своих жертв не ожидала и поэтому опоздала. Ошиблась она и в оценке ситуации. Иван, пройдя хорошую школу жизни, приобретя выучку десантника, не был кабинетным ученым, поэтому он не бросился бежать сломя голову, а, надеясь на фактор внезапности, решил напасть на преследователей первым.

Пробежав с шумом десятка два шагов, пригнувшись, каждую секунду ожидая удара пули в спину, он свернул, сделал круг, перемещаясь теперь бесшумно, и вышел к реке как раз там, где ее переходил крайний левый «форвард», широкоплечий и бритоголовый. Иван едва не присвистнул, узнав в нем телохранителя майора Сысоева, парня по фамилии Агатов. Проговорил про себя: вот и свиделись, особист хренов! Посмотрим, чего стоят твои бицепсы и трицепсы…

Мускулы бритоголовому Агатову не помогли. Во-первых, понадеявшись на превосходство в силе и вооружении, о противнике он думал только как о беглеце, не помышлявшем о сопротивлении. Во-вторых, напрочь отсекал творческий подход в таких делах. И в-третьих, знал технику боя всего лишь на уровне первого дана – школярскую блокировку и кихон, хорошо смотрящийся на публике. Иван возник рядом как привидение, когда бритоголовый качок выходил на берег, первым ударом выбил пистолет-пулемет (отечественный «бизон», очень удобная и мощная машина), а вторым, несмотря на демонстрацию стойки, защитного блока и удара (так машут веслом), уложил здоровяка на песок ударом локтя-кулака в ключицу-шею.

Шум от падения тела получился изрядный, поэтому Иван не стал рисковать с обезвреживанием двух оставшихся боевиков, а просто подхватил выпавший у Агатова «бизон», дал очередь по метнувшимся к нему фигурам, затем бросил оружие в воду и нырнул за ним, моля Бога, чтобы здесь было не мелко.

Фортуна не подвела. Глубина реки в этом месте достигала полутора-двух метров, поэтому, погрузившись в ил и перевернувшись на спину, Иван не поплыл дальше, а стал ждать, глядя из воды вверх, на колышущееся зеркало поверхности.

Ждать пришлось недолго, около трех минут.

К упавшему подбежал всего один его партнер, сыпанул очередями по кустам и воде, помог Агатову прийти в себя и подняться, и они тяжело побежали туда, где несколько минут назад исчезла Тая. Но догнать ее они уже не могли.

Иван всплыл, отдышался, прошелся по берегу, вглядываясь в причудливую игру теней, и обнаружил третьего охотника лежащим ничком: ноги в воде, туловище на песке. Иван перевернул его и невольно поежился. Пуля из «бизона» попала парню в щеку и застряла в голове. Этого здоровяка Костров видел впервые.

Вздохнув: «Или они нас, или мы их – альтернативы нет», – он медленно и осторожно побрел вслед за исчезнувшими головорезами Сысоева. Сомнений не оставалось, бывший напарник полковника Одинцова стал «санитаром» и стремился теперь избавиться от нежданных гостей, чтобы выполнить задание «хирургов» без помех. Какое это было задание, гадать не приходилось, а прикрытие агенту «хирургов» досталось великолепное. ФСБ была структурой мощной и практически не подлежащей контролю со стороны.

Идти далеко не пришлось.

Тая смогла быстро добраться до ближайшего отделения милиции и привести с собой к реке наряд муниципалов – троих парней в камуфляже с автоматами. Пока парни разбирались, кто в кого стрелял и кто убитый, Иван бросил в девушку камешек, надеясь, что она не закричит от радости, жестом показал, что ждет ее дома, и тихо растворился в кустах.

Тая пришла через полтора часа, усталая, грустная и в то же время решительная, готовая постоять за себя и за друга.

– Отпустили, – выдохнула она Ивану на ухо, чтобы не будить родителей, которые ничего не знали. Будить их Иван не стал.

Они обнялись. Потом Костров шепнул:

– Нужно уходить. Эти мерзавцы здесь были и могут вернуться. Что ты рассказала ментам?

– Пьяные бандиты, с автоматами… напали, хотели изнасиловать… поссорились, стали стрелять… о тебе ни слова. Гуляла, мол, по берегу одна. Записали адрес, два раза допрашивали, потом отпустили. Что теперь будет, Ваня?