и бумажник Эмиля с их документами. Ее самый последний чистый холст, который занимает половину рюкзака. Палитра, кисть и четыре тюбика красок. Пожелтевшая книга с обтрепанными страницами. Полотенце, мыло. Смена одежды для нее. Смена одежды для Эмиля. Десяток пакетиков с едой быстрого приготовления. Злаки и сухофрукты. Фляга. Пастилки для очистки воды.

Она встает и утирает капельку пота, выступившую на лбу. Жара давит. Наступил июнь, когда Эмиль вернулся на ферму. Пять дней госпитализации растянулись на две недели, резко подскочило давление, потом так же резко упало. Мозговой ствол, сказал доктор Маргерон.

В отсутствие Эмиля она много времени проводила в огороде пермакультуры. Выросли первые дыни. Она первой их попробовала вместе с Люсией, спасительницей Эмиля. Да, ее в конце концов посвятили. Это Люсия сделала массаж сердца и продлила жизнь Эмилю на несколько лишних недель.

В его отсутствие на ферме появилась новая пара. Им по двадцать пять лет, и они взяли годичный отпуск. Они спят в палатке, пока ремонтируется их оррис. Весь день они вкалывают под палящим солнцем.

Наконец, в отсутствие Эмиля Жоанна вновь погрузилась в путеводитель по Пиренеям. Она купила новую, более точную карту, в центре которой Атлантические Пиренеи.

Пок явился однажды ночью в кемпинг-кар в обществе полосатой кошечки, и утром Жоанна улыбнулась, заметив, что у подруги Пока набухшие розовые соски.

Эмиль вернулся четыре дня назад и с тех пор большую часть дня спит. Она готовит ему ледяной мятный настой и предлагает партии в «Монополию», когда он более-менее в форме. Врач сказал, что ему понадобится несколько дней, чтобы полностью оправиться. Она смотрит на битком набитый красный рюкзак на банкетке кемпинг-кара. Все готово. Скоро они смогут уйти.

Она идет к кухонному столу и наливает себе большой стакан воды. Рядом с раковиной лежит белый конверт с адресом: Леону Андре, у м. и м-м Андре, 12, улица Бург, 3543 °Cен-Сюльяк. Внутри лежит большой, бурый от ржавчины ключ. Ключ от каменного домика, окруженного заброшенным огородом. Помидорная рассада давно засохла. Дорожка, ведущая к входной двери, заросла сорной травой. Почти год как Жоанна покинула этот дом. Леон не заходил туда после смерти Тома. Жоанна была в санатории, а он вернулся к родителям. Этот дом наверняка полон для него слишком болезненных воспоминаний. В нем пахло сыростью и затхлостью, когда Жоанна вернулась туда ненадолго после выписки из санатория, до отъезда в Роанн, где ждал ее некий Эмиль26. Уходя, она тщательно закрыла все ставни и сунула большой ржавый ключ в свой красный рюкзак. Сегодня ключ лежит в этом белом конверте, адресованном Леону. В конверт она вложила еще кое-что. Одна фраза написана на красивой карточке.

Когда нельзя вернуться назад, надо думать только о том, как лучше идти вперед.

Леону.

На прощание.

Жоанна

На обороте карточки вторая цитата. Тоже Пауло Коэльо. «Алхимик». Одна из первых книг, которые читал ей Жозеф. Несколько слов, звучащих как ободрение человеку, которого она любила, а потом ненавидела всем своим существом. Несмотря ни на что.

Всегда есть кто-то в мире, кто кого-то ждет.

Пауло Коэльо. Алхимик

30

— Ты можешь присмотреть за Поком и его подружкой? Я оставила тебе мешок сухого корма и миску для воды у кемпинг-кара. Обычно он приходит есть рано утром. Тебе достаточно наполнять миску перед тем, как идти спать.

Изадора кивает. Она стоит, опираясь на большие грабли, посреди огорода.

— Усвоила.

— Кошка может скоро окотиться. Точно не знаю когда. Если вдруг появятся котята…

— Ты ведь уходишь ненадолго, правда? — улыбается Изадора.

— Не думаю, но…

— Не переживай. Я позабочусь о них.

— Хорошо.

Изадора смотрит на Жоанну, нагруженную как мул своим битком набитым рюкзаком, в походных ботинках. На заднем плане Эмиль, присевший рядом с Поком, терпеливо ждет старта.

— Вот ключи от кемпинг-кара. Оставляю их тебе.

Она вкладывает маленькие ключики в руки Изадоры, шершавые и перепачканные землей.

— У тебя есть мобильный телефон? — спрашивает Изадора. — На всякий случай…

Она имеет в виду состояние здоровья Эмиля: все-таки рискованно отправляться с ним в горы.

— Да. У меня есть телефон. Батарея заряжена. Я буду держать его выключенным, чтобы не расходовать ее.

Изадора снова кивает. Она старается прогнать с лица тревогу. Спрашивает себя, увидит ли Эмиля живым. Но она не дает этой мысли укорениться в своей голове. Она широко улыбается им.

— Берегите себя. Хорошего похода!

Они машут друг другу. Изадора смотрит, как они удаляются в еще мягкой жаре июньского утра. Пок идет за ними несколько метров, потом садится и тоже смотрит им вслед.

Сегодня Эмиль с мамой уходят вдвоем на каникулы в горы. Эмиль не совсем понял, почему все устроилось так быстро. Он только знает, что папа остается на ферме, Маржори дома нет, а они с мамой отправляются в поход. Он плохо помнит, но, кажется, был разговор, в котором Маржори объяснила ему как взрослая:

— Я иду играть к моей подружке Марии. Ее мама сказала, что я могу остаться ночевать. Я приду завтра, ладно?

Он кивнул. Она добавила:

— Веди себя хорошо этой ночью, Мими, хоть меня и не будет с тобой. Ты же не боишься спать один, правда? Ты уже большой мальчик.

Конечно, он не боится. Он думает, что Маржори сегодня у своей подружки Марии, а они с мамой идут в горы. Они будут спать в палатке. Она даже обещала, что там будут орлы.

Тропинка начинается маленьким мостиком через ручей, потом они входят в лес, где приятно пахнет прохладой и мхом. Он смотрит на красный рюкзак, болтающийся перед ним в ритме маминых шагов. Наверно, ей тяжело. Он не несет ничего. Она не дала. Она сильная, его мама. Он вспоминает, как папа сломал ногу и ходил на костылях. Им с Маржо разрешалось рисовать на гипсе. Маржо нарисовала