— У нас нет места для… — Саймон остановился.

Монти затаил дыхание.

— Может быть, — сказал Саймон. — Но это не меняет того факта, что большинство из вас всё ещё просто мясо.

«Нет, это ничего не меняет», — подумал Монти. — «Но большинство из нас далеки от понимания, и если вы научитесь доверять некоторым из нас, у всех будет больше шансов выжить».

— Я поговорю об этом с Деловой Ассоциацией, — сказал Саймон. — Может быть, доктор Лоренцо приедет и поговорит с нами насчёт офиса… и проверит, как там Мег, пока он здесь.

— Я скажу ему, чтобы он позвонил в «Вопиющее Интересное Чтиво» и договорился о встрече с вами.

Он достаточно хорошо читал язык тела, чтобы понять, что Саймон чувствует себя замкнутым из-за всех этих разговоров о других людях в Дворе, даже если он был тем, кто позволял им войти. Так что этот разговор долго не продлится.

— У меня есть работа, — сказал Саймон, и в его голосе послышалось предостерегающее рычание.

— Тогда я буду краток, — ответил Монти. — Ваша злость на больницу была чрезмерной даже при сложившихся обстоятельствах. Я думаю, вы это знаете. У вас есть какие-нибудь идеи, что вызвало эту повышенную агрессию?

— Нет.

Твёрдый. Холодный. Голос лидера, который не допустит никакого возражения.

И лжи.

— Хорошо, — сказал Монти, отступая на шаг. — Я готов помочь. Пожалуйста, помните это.

В янтарных глазах Волка вспыхнул красный огонёк.

Раздался звук закрывающейся двери. Мгновение спустя к ним подошёл Шутник.

Кивнув Койоту, Монти вышел из кладовой. Он задержался в магазине ещё на минуту, изучая витрину с детективами и делая выбор.

«У людей есть мужество и стойкость, и они стерпят», — подумал Монти, когда он заплатил за книгу и ушёл из «Вопиющего Интересного Чтива». — «Дороги будут открыты, здания отремонтированы, и жизнь будет продолжаться».

И люди, которые имели контакт с Двором, сделают всё возможное, чтобы помочь всем выжить.

* * *

Саймон смотрел на Койота, а слова Монтгомери кружили в голове, смыкаясь над одним выводом.

«Ваша злость на больницу была чрезмерной даже при сложившихся обстоятельствах».

— Как много ты слышал? — спросил Саймон.

— Мне здесь нравится, — сказал Шутник. — Я хочу остаться.

Слова Монтгомери, казалось, эхом отдавались в комнате.

«У вас есть какие-нибудь идеи, что вызвало эту повышенную агрессию?»

— Как много ты слышал? — прорычал Саймон.

— Я не скажу, — ответил Шутник. — Я никогда не скажу.

Сообразительный Койот, который иногда слишком много видел и слишком много слышал. Но в отличие от многих ему подобных, Шутник не нарушал своего слова.

— Ты можешь остаться.

Конечно, не было сказано, что если он не может доверять Шутнику, чтобы тот остался, он также не может позволить Койоту уйти. Но он полагал, что Шутник уже знает об этом.

— Спасибо, Саймон, — Шутник попятился. — Я поговорю с Мег и узнаю, хочет ли она, чтобы пони приехали сегодня.

Затем он исчез, и мгновение спустя Саймон услышал, как закрылась задняя дверь «ВИЧ».

«У вас есть какие-нибудь идеи, что вызвало эту повышенную агрессию?»

О, да. У него было достаточно времени, чтобы подумать об этом, пока они ждали выписки Мег домой, и он очень хорошо понимал, что вызвало этот странный гнев. Даже Сангвинатти не стали бы пить сладкую кровь кассандры сангуэ, а он слизывал её из глубокой раны на подбородке Мег.

Зима и Воздух не обратили на него внимания во время гонки в больницу, но Шутник был с ним. А Блэр и Влад были с ним у ручья, когда они вытащили Мег из воды. Дайте любому из них достаточно информации, и они тоже всё поймут.

Он будет держать свои подозрения при себе ещё несколько дней. Затем он поговорит с Генри, прежде чем решит, кому ещё нужно знать о его подозрении, что кровь кассандры сангуэ была источником болезни, которая затронула людей и Иных на Западе.

Но это был вопрос следующего дня, да и Генри уже нёс на себе груз другого секрета.

Саймон был в больнице, охраняя Мег, когда нашли Асию Крейн. Он не видел её, но Генри видел. И всё, что Генри сказал ему, было: «Я знаю, что такое Тесс. Мы никогда не будем говорить об этом».

Опасно быть единственным, кто смотрит на тело и понимает правду о хищнике, совершившем убийство. Или, может быть, мудро быть единственным, кто несёт это бремя. Как бы то ни было, Тесс всё ещё заведала «Лёгким Перекусом» и пекла шоколадное печенье для Мег и Сэма.

— Хватит, — прорычал он. — У тебя есть бизнес, которым нужно управлять.

И пока он не соберёт эти книги, чтобы Хизер могла исполнить заказы, он должен оставаться здесь, вместо того чтобы идти в офис Связного и поиграть с Мег в течение нескольких минут.

Сверившись со списком, он вытащил ещё несколько книг с полок в кладовке и подумал о Мег, потому что мысли о Мег заставляли его чувствовать себя спокойнее, счастливее.

Она была выписана из больницы в День Луны, но он использовал желание Сэма быть рядом с ней, чтобы продержать её дома ещё несколько дней. Он также объявил ей, что большая часть Лейксайда всё ещё закрыта, так что магазины не могли отправлять посылки. Даже тогда она упрямилась в том, чтобы оставаться дома.

Ну, он тоже мог быть упрямым, особенно когда одевание Мег превратилось в игру. Он, Влад и Дженни совершали набеги на магазины на Рыночной площади в поисках одежды, чтобы согреть Мег. Они сшили ей перчатки без пальцев, а потом потребовали, чтобы она надевала на них варежки, если только высунет нос наружу. Если она действительно выходила на улицу, хотя бы на минуту, ей приходилось надевать нижнюю рубашку, водолазку, свитер и пуховый жилет, застёгнутый на все пуговицы, чтобы её грудь оставалась в тепле. Плюс зимнее пальто, шарф и шерстяная шапочка. И две пары носков к её