Герард Гроот, основатель движения, был сыном преуспевающего торговца тканей из Девентера. Родился он в том же году, что и де Куси, изучал право и теологию в Парижском университете и вел при этом беспорядочную жизнь — ударился в магию, интересовался медициной и волочился за женщинами, занимался любовью «во всех зеленых лесах и на каждой горной вершине». Диспуты ученых он объявил «бесполезными и исполненными противоречий», после чего оставил университет и стал мирским священником. После карьеры пастора в Утрехте и Кельне он резко поменял свою жизнь — раздал собственность в Девентере и стал проповедовать жизнь, полностью посвященную Богу и не имевшую отношения к крещению и причащению святых даров.

Его рвение, ораторский дар и харизматичность привлекали многолюдные толпы, часто в церквях не хватало места всем тем, кто приходил издалека послушать его проповеди. Гроот ходил в старой заплатанной одежде и носил с собой стопку книг, с их помощью по окончании проповеди он посрамлял критиков. Гроот проповедовал любовь к соседям и к Богу, призывал избавляться от грехов и исполнять заповеди Господа. Он сокрушался из-за коррупции и предсказывал гибель церкви, клирикам проповедовал на латыни, а к мирянам обращался на доступном им языке. Один ученик записывал его слова, а другой сообщал о следующей проповеди в другом городе. Энтузиасты собирались в группы, усваивали принципы Гроота и постепенно начинали практиковать их; жили они в общих домах, мужчины и женщины отдельно.

Объединение было добровольным, в отличие от религиозных орденов, клятвой никого не связывали. Согласно правилам Гроота, «Новому благочестию» (Devotia Moderna), члены братства должны были жить в бедности и целомудрии, не попрошайничать, а зарабатывать на жизнь, обучая детей; два члена братства, не состоявшие в гильдиях, копировали рукописи и готовили пищу. Работа, учил Гроот, «необходима человеку, потому что она побуждает мозг к чистоте», а не к коммерции. «Труд свят, а коммерция греховна». Умер Гроот от болезни в 1384 году, к тому времени количество домов с его последователями в Голландии и в долине Рейна перевалило за сотню, при этом женских домов было втрое больше, чем мужских.

Общины делали упор на индивидуальное служение, и само их существование без клятвы и без официальной регистрации являлось фактической критикой известных монашеских орденов. Добровольная религия, направленная на самого себя, была для церкви опаснее, нежели любое число неверных. Епископ Утрехтский запретил Грооту проповедовать. Когда впоследствии другие священники пытались задавить движение, его сторонники яростно и успешно отстаивали свои принципы. В 1415 году на совете Констанс Жерсон, пусть и не одобрявший эти доктрины, защищал их от обвинений в ереси. Общины сохранились, поскольку симпатизировали им не только миряне. Через два года после смерти Гроота братья основали первый официальный монастырь, он был связан с августинским орденом, хотя клятв там по-прежнему не приносили. Несмотря на то что движение было немногочисленным и ограниченным территориально, вскоре оно предъявило широкой публике трактат Фомы Кемпийского «О подражании Христу», и книга эта стала у католиков самой популярной после Библии.

В 1380 году в маленьком городе Кемпене, к югу от Девентера, в крестьянской семье родился сын, мать его была грамотной женщиной, в этом городке она заведовала школой для девочек. В двенадцать лет Фома из Кемпена (или Кемпийский, как стали его называть) поступил в школу общей жизни в Девентере, где жил и учился вместе со сверстниками, а затем и в связанный с этой школой августинский монастырь — там он пробыл до конца своей жизни, а прожил он 91 год. Фома любил книги и уединение, он собирал тексты проповедей Гроота и его учеников и пришел к мнению, что мир — иллюзия, а царство Бога внутри нас, и эта внутренняя духовная жизнь — приготовление к жизни вечной. С бесконечными вариациями и допущениями он повторял, что богатство, удовольствия и власть — то, чего хочет большинство людей и чего редко добивается — на самом деле не нужны, они лишь помеха на пути к вечной жизни, а путь к спасению лежит в отказе от земных желаний и в постоянной борьбе с грехом. В душе должно быть место для любви к Богу. Человек рождается со склонностью к пороку, но ради собственного спасения он должен в себе его преодолеть. Из труда рождается добро. И не важно, если не умеешь определить, что такое благоволение, лишь бы ты его чувствовал. Бедный и смиренный духом живет в изобилии мира; безопаснее быть в подчинении, нежели властвовать. Как только человек беспорядочно чего-либо желает, он тотчас становится беспокойным. В небесах должно быть жилище твое, смотри на все, что видишь, как странник в пути.

Все то, что изложено в трактате, не представляет ничего нового и примечательного. Книга «О подражании Христу» и в самом деле была подражанием учению Сына Божьего. Она утешала слабых, которые составляют большинство человечества, и обещала им небесную награду. После появления книги люди так мало знали о Фоме, что некоторые рассматривали Жерсона как ее подлинного автора, кого-то вроде Бэкона, якобы стоявшего за Шекспиром.

В 1391 году Жерсон обратился к королю с речью, в которой осудил «насильственный путь». Он удерживал внимание двора с раннего утра и до позднего вечера. Ни на минуту не забывая, что за его предшественниками закрылись ворота тюрьмы, он шел на риск, но, будучи уроженцем Бургундии, Жерсон заручился поддержкой герцога, что и сделало возможным его выступление. Жерсон просил короля оставить Voie de Fait с сомнительными сражениями и пролитием крови, вместо этого он рекомендовал молитвы и покаянные процессии. Он позволил себе мягкий упрек: не следует затыкать рот университету при обсуждении Вселенского собора. «Я не сомневаюсь: будь вы лучше осведомлены о том, что ваша смиренная и преданная дочь — я имею в виду Парижский университет — желает сказать по этому поводу, вы охотно бы выслушали ее, и это оказало бы всем великую пользу».

Он смело предположил, что благосостояние папства зависит от состояния христианского сообщества в целом, и будет ужасно, если созданный на благо церкви папский престол послужит злу. Он помянул Людовика Святого, Карла Великого, Роланда и Маккавеев в надежде, что Карл VI вдохновится этими примерами и покончит со схизмой. Жерсон сказал, что это дело намного важнее крестового похода против ислама. «Что может быть величественнее, чем единение христиан? Кто, кроме христианнейшего короля, может создать лучший союз?»

К тому моменту на «насильственном пути» встали более серьезные препятствия, чем Жерсон. Франция не могла идти войной на Италию без альянса или хотя бы без дружелюбного нейтралитета Флоренции и Милана, однако этому мешало состояние войны между упомянутыми городами, у которых во Франции имелись соперничающие поборники. Милан представляла Валентина Висконти, жена Людовика Орлеанского. Людовик мечтал об обретении обещанного ему королевства Адрия, хотел, чтобы в обмен на поддержку Франции для него выкроили бы это королевство из Папской области. Мечта зависела от доступа к богатству Милана и от поддержки свекром Людовика кампании Voie de Fait. Интересы Джан-Галеаццо допускали двойное толкование. Он не возражал против передачи королевства Адрия в дружественные — то есть французские — руки, но в то же время не желал, чтобы Франция обрела в Италии значительную власть. Он хотел заключить с французами союз против Флоренции, но не желал открыто поддерживать Климента или подключаться к кампании Voie de Fait. Лавируя между опасными рифами, он, должно быть, восстановил против себя флорентийскую Лигу и разрушил интриги многочисленных сыновей и родственников Бернабо, желавших его уничтожить.