– Мне очень неудобно, – сказал мальчик, – но у меня нет кредитной карты, я не смогу вас угостить. Но, может быть, мы все-таки присядем здесь?

– Я тебя угощу, – сказал Мартин, у которого уже голова шла кругом – и от расплавленной кабины информатория, и от появления этого развитого не по годам ребенка.

– Нет-нет! – замотал мальчик головой. – Для детей еда бесплатно. У вас не так?

– У нас все не так, – мрачно признал Мартин, усаживаясь за столик, стоявший на максимальном отдалении от других посетителей. – Разве что террористы такие же наглые.

Мальчик вскарабкался на стул – Мартин с трудом подавил желание ему помочь. Неизвестно было, как этот ребенок воспримет помощь взрослого. Сказанное Мартином, к примеру, он воспринял в штыки:

– Нет! Вы не думайте, это уникальный случай! Я поэтому и решил к вам обратиться, потому что стал невольным свидетелем!

Мартин шумно выдохнул и спросил:

– Малыш, у вас все дети такие умные?

Кажется, в глазах мальчика промелькнула печаль.

– Что вы… Я вхожу в число трехсот самых умных детей планеты. Правда, в конце списка. Простите, я забыл представиться, меня зовут Гатти. Это уменьшительная форма имени, она поможет снять неловкость. Так?

– Меня зовут Мартин.

Гатти с серьезным видом протянул Мартину руку, они обменялись рукопожатиями.

– Человеческий обычай? – уточнил малыш. – Я путаю немного – в галактике столько разумных рас…

Подошел официант. Туристического, увы, он не знал, но Гатти выступил в качестве переводчика и заказал себе мороженого, а Мартину – кофе с коньяком. Разумеется, кофе был местный, ничего общего с земным не имеющий, но вкус его и впрямь напоминал кофейный, а в составе было изрядно какого-то стимулирующего алкалоида, возможно даже кофеина. Коньяк, точнее, его местный аналог Гатти порекомендовал Мартину сам:

– Вы сейчас испуганы и шокированы, вам не повредит небольшое количество крепкого алкоголя.

Мартин кивнул, положившись на естественный ход событий. Спросил:

– Гатти, ты случайно оказался рядом со мной?

Мальчик опять смутился, отвел глаза:

– Нет, я наблюдал за вами давно. Извините. Сразу, как вы вышли из Станции.

– Зачем?

– У меня задание, – объяснил мальчик. Если бы сейчас он сказал, что работает на спецслужбы Аранка, Мартин бы ему поверил. Но мальчик продолжил: – Завтра у нас семинар по ксенопсихологии, я хотел сделать доклад о поведении гуманоидов, впервые прибывших на нашу планету.

– Ты ошибся, я уже бывал на Аранке, – ответил Мартин. – Правда, в другом городе.

– Я понял, вы очень уверенно себя вели… – вздохнул Гатти. Покосился на чехол с карабином, спросил: – А там у вас оружие?

– Да.

– Лучевое?

– Нет, пулевое. Оно запечатано. Скажи-ка, дружок, что случилось с кабиной информатория?

– Я полагаю, – начал мальчик, – что под воздействием температуры в полторы-две тысячи градусов молекулы полимера утратили…

– Нет, ты не понял. Откуда взялась такая температура? Это бомба? Или стреляли?

– Сложный вопрос, – вздохнул мальчик. – Я думаю, что стреляли. Боевые лучеметы способны выдать тепловой луч достаточной мощности. Вначале я подумал об ударе со спутника, но кабина находилась под козырьком здания, а он не разрушен. Видимо, стрелок сидел вон в том небоскребе…

Мартин обернулся, окинул взглядом стену из стекла и металла – это было то самое здание, сквозь проем в котором скользили летательные аппараты.

– А может быть, стреляли из флаера… – продолжал размышлять мальчик. – В любом случае это более походит на попытку вас запугать, чем на серьезное покушение. Так у вас есть враги?

– Я же сказал – нет, – отрезал Мартин. – Не больше, чем у любого человека. И уж во всяком случае – не на вашей планете!

Официант принес Гатти мороженое – блюдечко, полное разноцветной комковатой массы, Мартину досталась вполне привычная чашка с кофе и бокал густой янтарной жидкости.

– И все-таки на вас серьезно охотятся, – продолжил мальчик, едва официант отошел. – Вам нужна помощь?

– А ты можешь мне помочь? – Мартин уже ничему не удивлялся.

Мальчик смущенно улыбнулся:

– Нет, что вы, я же еще ребенок! Я могу попросить родителей, чтобы они помогли вам. Мой папа – уважаемый человек, работает в мэрии, он даже может обеспечить вам охрану.

– А какой твой интерес в этом? – подозрительно спросил Мартин, будто разговаривал не с невинным ребенком из цивилизованного донельзя мира, а с прожженным старым мерзавцем с какой-нибудь дикой планеты.

– Во-первых, – ничуть не удивившись, начал мальчик, – наши народы находятся в дружеских отношениях, а случившийся инцидент крайне неприятен, я хотел бы замять его. Во-вторых, вы представляетесь мне хорошим человеком, а я имею способности к эмпатии и крайне редко ошибаюсь в оценке душевных качеств… долг хороших разумных – помогать друг другу. Так? В-третьих, хотя этот мотив и не главенствует, если мне удастся вам помочь и вы расскажете мне о своих приключениях – я смогу сделать замечательный доклад на семинаре по ксенопсихологии.

– Гатти, – помолчав, сказал Мартин, – ты не мог бы говорить чуть-чуть попроще? Как… как ребенок?

– Но вы же меня прекрасно понимаете, – удивился мальчик. – А! Я смущаю вас?

– Немножко, – кивнул Мартин. – Впрочем, чушь все это. Говори как хочешь. Я готов принять твою помощь, но не могу обещать, что многое тебе расскажу.

Мальчик радостно улыбнулся:

– Замечательно! Я доем мороженое, я его очень люблю. А потом мы отправимся к моему отцу и расскажем о сложившейся ситуации.

Мартин кивнул и залпом выпил коньяк.

Коньяк был вкусным.

На взгляд Мартина, должность господина Лергасси-кана, отца Гатти, соответствовала не то помощнику мэра, не то министру при правительстве мегаполиса. Роскошный огромный кабинет на верхних этажах одной из башен с личным ангаром – сквозь полупрозрачную стену виднелся флаер, – с сидящими прямо в кабинете симпатичной секретаршей и несколькими серьезными молодыми людьми – референтами, а быть может, и охраной. Мартин отчаянно пытался припомнить, что ему известно про общественный строй Аранка, но вспоминалась всякая ерунда. Вроде бы при наличии общепланетарной власти огромные полномочия имели правительства мегаполисов, управляющие не только городами, но и примыкающими территориями. Некий отголосок прежнего государственного устройства? Что ж, тогда улыбчивый господин в скромном сером халате и впрямь был птицей высокого полета.

– Совершенно возмутительная история, – сказал он, выслушав обстоятельный и точный, будто рапорт примерного служаки, рассказ сына. – Я посмотрю, что стало известно.