— Совершенно верно. Величественная золотая чаша, как говорят, украшенная драгоценностями, с крыльями вместо ручек, и еще много всего — я забыла что, — но все это бесценно. Вещи, спасенные из императорской казны и привезенные в Британию после смерти Максена. Каким-то образом это хранилось в тайне, и сокровища оставались зарытыми, пока святилище Митры не сгнило и не обрушилось наконец на них. Мерлин не взял ничего, кроме меча. Он… — голос ее внезапно стал едким, — он думал, ему грааль не нужен.

— А тебе нужен?

— Нужен! Хочется думать, что нет, но я желаю его. Алекс, любовь моя, я желаю его! — Она свое вино поставила, даже не отпив, и повернулась, чтобы взять лицо Александра в свои руки. — Еще больше, чем я желаю тебя, если это возможно! Нет, нет, мой дорогой, выслушай меня до конца. Этот грааль, эта чаша, как ты его называешь, я верю, что он еще более волшебный, чем меч! Я знаю, что тот, кто владеет им, обладает силой и покровительством великих богов. Я видела в хрустале и слышала в шепоте темных духов воздуха.

При этих словах он было отшатнулся, но изящные руки удерживали его, сияющие глаза приковывали его. Пары выпитого им вина теплом ударили ему в голову. Он, в свою очередь, сказал шепотом:

— Я достану его тебе, Моргана! Конечно, в сокровище, столько лет назад зарытом солдатами Максена, нет ничего дурного. И ты ведь королева, королева из дома Максена; у тебя есть на него право, как у Артура было право на меч! Я достану его тебе. Ты сказала, в Сегонтиуме? Только скажи мне, где он, этот храм Митры!

Королева отпустила его лицо и со вздохом опустилась как сломанный цветок на подушки.

— Там его больше нет. Он у Нимуэ.

— У Нимуэ?

— Да, у Мерлиновой сучки. Он рассказал ей, где его искать. Она выцарапала из него все, пока он лежал больной, при смерти, а потом поехала и забрала, из развалин святилища сокровища — грааль и все остальное, и увезла все к Артуру в Каэрлеон. Мне говорили, ни Мерлин, ни Верховный король не согласились к нему прикоснуться. Так что ей пришлось забрать его к себе домой на Север, и с того дня никто его больше не видел.

— А граф Ферлас? — спросил после короткой паузы Александр.

— О да. Он поехал в Лугуваллиум и спрашивал повсюду, но это не важно. Это долгая история; он ничего не добился. Он не смог подобраться к Нимуэ. Он ничего не узнал, а брат его подхватил лихорадку и умер, так что Ферлас вернулся назад.

— Значит, это была насланная болезнь?

— Кто знает? Ты боишься?

— Я не боюсь ведьм, только не теперь, — рассмеялся Александр.

Моргана вскинула взгляд, на мгновение ошеломленная внезапно взрослым и почти снисходительным тоном, но потом рассмеялась вместе с ним.

— И впрямь не боишься, возлюбленный мой. Так ты отправишься в поход ради меня и привезешь мне эту волшебную чашу?

— Я же сказал, что привезу, — снова помедлил он. — Если ты кое-что мне пообещаешь.

— Условия? Я уже сказала, что буду любить тебя. — Улыбка, полная очаровательного озорства, скрыла тайную насмешку. — Я даже подам тебе вина в граале, когда ты привезешь его сюда.

Александр тряхнул головой; теперь он был совершенно серьезен.

— Только скажи мне, пообещай мне, что когда эта волшебная чаша окажется у тебя в руках со всей ее, как ты сказала, мощью великих богов, ты используешь ее лишь для того, чтобы обрести свободу, а после — только на службе Верховного короля.

На какое-то мгновение ему показалось, что он зашел слишком далеко. Внезапная гневная вспышка в ее глазах напомнила ему, что он все еще если не, строго говоря, узник здесь, в Темной Башне, то вполне в ее власти. Но он ей нужен. Ее брат Артур в любую минуту может сделать свой ход, перевести ее в более строгую темницу. К тому же Моргану отрезвила мысль о том, что там, где грубоватый солдат Ферлас и его предшественник потерпели неудачу в попытках подобраться к тайне Нимуэ, неискушенный и такой честный Александр может преуспеть. И потому она только улыбнулась с какой-то печальной нежностью и подняла руку, чтобы снова коснуться его щеки.

— Все, что я хочу, — это силу грааля, которую он даст мне, чтобы развеять недоверие моего брата и освободить меня от ужасной судьбы моей сестры. Чтобы защитить меня, Алекс, Не более того, а потом чтобы служить ему. Я знаю, грааль это Может. Ты подаришь мне это?

— Обещаю!

Три дня спустя на свежем коне, с начищенным оружием и с новым вышитым плащом на плечах Александр выехал на север в королевство Регед, где находился замок, принадлежащий Пеллеасу, супругу чародейки Нимуэ.

Такое уже случалось. День был хорош, Александр был при оружии и верхом на своем добром скакуне, и впереди его ждало, приключение. Но прошлое не звало Александра. Тогда он был очень юн, а вот сейчас… С головой, все еще полной мыслями о своей властительнице, об их прощальных утехах вчерашней ночью, он легкой рысью скакал по берегу реки.

Его влюбленная рассеянность едва не стала причиной его гибели. Хотя несчастие, случившееся с Александром в прошлом в этих местах, должно было заставить его ехать с большей осторожностью, конь его испуганно вильнул в сторону, настолько внезапно и безо всякой видимой причины, что принц едва не вылетел из седла. Послав — не ужасное — проклятие всем богам, он взял себя в руки, натянул поводья и только тут увидел призрак, так напугавший лошадь.

В худенькой фигурке, закутанной в объемный серый плащ, складки которого колыхались на ветру, и впрямь было что-то призрачное. Перед ним стояла женщина, которую Александр сперва не признал; Потом он понял, что перед ним дама Лунеда, одна, без свиты и, судя по ее бледности и по тому, как она держалась за ствол молодой березки, очень напуганная. Гнедой Александра, повинуясь умелой руке всадника, стоял как вкопанный, но в ужасе косил налитым кровью глазом. Дама сделала шаг вперед, все еще опираясь на деревце, как будто могла упасть без его поддержки. Но когда Лунеда заговорила, голос ее прозвучал вполне прозаично:

— Мне очень жаль, если я напугала твою лошадь. Я подумала, что это можешь быть ты, но я не осмеливаюсь быть увиденной на случай… — Она помедлила.

— На случай?

— На случай, вдруг это один из людей королевы.

— Так, значит, ты ждала меня?

Причиной такого банального вопроса стало смущение. Он поискал утром хозяйку замка, чтобы получить соизволение уехать, попрощаться перед дорогой и поблагодарить ее за заботу и доброту, но ему сказали, что она еще не покидала своих покоев. Учтивость требовала, чтобы он подождал, он и сам это знал. Но ему так не терпелось отправиться в путь, в новый поход и к новым приключениям, и королева так настаивала, что, оставив вежливое письмо, он выехал сразу после завтрака.

— Я искал тебя утром, — поспешил оправдаться Александр, — но твои женщины объявили, что ты еще не вставала. Мне хотелось принести тебе свою благодарность за все, что ты сделала для меня, я очень благодарен случаю, что он предоставил мне такую возможность. Но почему… Я хотел сказать, как вышло так, что ты здесь, вдали от замка, одна и так рано поутру? Ты хотела поговорить со мной? Но о чем, госпожа? Уж конечно, ты покинула замок не для того, чтобы пожелать мне доброго пути?.