Видел одну коронацию — считай, что видел их все. Звучитцинично, да так оно и есть, особенно когда главное действующее лицо — твойлучший друг, а его королева — твоя же мимолетная любовница. Все как обычно:процессия под бесконечный заунывный аккомпанемент, а еще неудобные цветастыеодеяния, фимиам, речи, молитвы, звон колоколов… Утомительно, душно и требуетлицемерного участия, словно на свадьбах, актовых днях или тайных посвящениях.

Итак, Люка и Корал объявили повелителями Кашфы, причем в тойсамой церкви, где всего несколькими часами ранее мы почти до смерти — ксожалению, только почти — схватились с моим безумным братом Юртом. Какединственному представителю Амбера, пусть формально и не имеющему официальногостатуса, мне предоставили наилучшее место, и взоры присутствующих частенькоскользили по моей особе. А посему приходилось постоянно быть начеку и отвечатьприличествующим ситуации образом. Хотя Рэндом и не присвоил официальногостатуса моему присутствию на церемонии, я прекрасно понимал, что он будетвозмущен, если услышит, будто мое поведение в чем-либо противоречило буквепротокола.

Таким образом, для меня все закончилось ноющими ступнями,онемевшей шеей и насквозь промокшими пестрыми одеяниями. Таков шоу-бизнес. Впрочем,выбора у меня не было. Мы с Люком не один пуд соли съели вместе; мы скрещиваликлинки, пытаясь укокошить друг друга, шастали по картинным галереям и блуждалив Тени. Вспоминая все это, я не мог не гадать, каким Люк окажется теперь,воссев на престол. Подобный казус превратил моего дядю Рэндома из беспечногомузыканта, бродяги и развратника — в мудрого и уважаемого правителя; правда,список первоначальных качеств я могу восстановить лишь по воспоминаниямродственников. Я надеялся, что старина Люк не претерпит столь же кардинальныхперемен. Он ведь совсем не похож на Рэндома и на целое поколение моложе. Хотя сгодами все меняется, наверное, это в порядке вещей? Я ведь и сам далеко не тот,каким был совсем, кажется, недавно. А если подумать — даже и не тот, каким былвчера.

Во время заключительного песнопения Корал ухитриласьпередать мне записку, где назначила встречу, сообщив время, место и даженачертив небольшой план. Мы встретились вечером в задних покоях дворца. Тут яузнал, что, оказывается, ее и Люка поженили заочно еще детьми; такова былачасть дипломатических договоренностей между королевой Ясрой и Бегмой. Издальнейших дипломатических ухищрений ничего не вышло. Властители вроде и забылио свадьбе, пока новые события не послужили напоминанием. Люк и Корал невиделись много лет, однако официальная хроника гласила, что принц женат. Покрайней мере пока сей декрет не будет аннулирован.

Но если следовать этому декрету, Корал могла короноватьсявместе с Люком. Если в этом была хоть какая-то польза для Кашфы.

А она была — Эреньор. Бегмийская королева на троне Кашфыпоможет смягчить напряженную обстановку, сопровождающую захват чужойтерритории. По крайней мере так посоветовала Ясра, как сообщила мне Корал. ИЛюк поддался, тем более при отсутствии гарантий со стороны Амбера и ныне болеене существующего Договора Золотого Круга.

Я обнял Корал. Послеоперационное восстановление шлопоразительно быстро, и все-таки здоровой она совсем не выглядела. Корал носилачерную повязку на правом глазу и вся дрожала, стоило моей руке случайнооказаться рядом — или даже когда я смотрел на нее слишком долго. Я не мог ипредположить, зачем Дворкин заменил поврежденный глаз Камнем Правосудия. Развечто он счел ее достаточно стойкой, чтобы противостоять попыткам обеих Сил — Образаи Логруса — вернуть талисман. Но в подобных материях мой опыт был, прямоскажем, никакой. Я недавно убедился, что карлик-маг вполне в здравом рассудке,но мое убеждение ничуть не проясняло загадочных талантов, которыми обыкновеннообладают мудрецы древности.

— Как ты себя чувствуешь? — спросил я Корал.

— Очень странно, — ответила она. — Не больно— совершенно не больно. Скорее ощущение связи, как по Козырю. Только Камень сомной постоянно, и я никуда не перемещаюсь и ни с кем не говорю. Я будто стою внеких воротах. Силы движутся вокруг меня, сквозь меня…

На мгновение я оказался в центре серого кольца с колесом сомножеством спиц красноватого металла. Отсюда, изнутри, оно походило на огромнуюпаутину. Мое внимание привлекла яркая, пульсирующая жила. Да, это была связь смогущественной силой в отдаленной Тени, с силой, которая вполне подходила дляисследований. Со всей осторожностью я простер ее к самоцвету в глазнице Корал.

Сопротивления не последовало. Протянув силовую линию, явообще ничего не почувствовал. Просто возникла огненная завеса. Продравшисьсквозь пламенеющее покрывало, я ощутил, как затрудняется продвижение моегозапроса — медленнее, медленнее, стоп. Я застыл, словно на краю бездны.Настройка на Камень, сколько я помнил, чувствовалась совершенно иначе, авызывать Образ, который был его частью, не стоило, по крайней мере пока яработал с иной силой. Я двинулся чуть вперед — и меня охватил жуткий холод,высасывающий энергию.

Впрочем, не мою собственную, а лишь той силы, с которой яработал. Так что я простер ее дальше и узрел слабое сияние, будто некуюотдаленную туманность на темном, винно-красном фоне. Еще ближе, и смутнознакомое пятно стало сложной трехмерной конструкцией. Судя по описанию моегоотца, так выглядело начало пути, который следовало пройти для настройки наКамень. Ладно, я внутри Самоцвета. Проходить ли посвящение?

— Дальше нельзя, — разнесся голос, незнакомый,хотя звуки издавала Корал. Похоже, она впала в транс. — В высшемпосвящении тебе отказано.

Я потянул на себя щуп, не желая никаких противостояний.Логрусово зрение, которое постоянно было при мне с недавних событий в Амбере,открыло передо мной Корал, окутанную и пронизанную высшей версией Образа.

— Почему? — осведомился я.

Ответа не последовало.

Корал слегка вздрогнула, встряхнулась и уставилась на меня.

— Что случилось? — спросила она.

— Ты задремала. Ничего удивительного. ОперацияДворкина, да еще денек не из самых легких…

Корал зевнула и рухнула на кровать.

— Да, — вздохнула она и заснула по-настоящему.

Я стащил сапоги и сбросил отяжелевшие одежды. Потомрастянулся рядом с ней и накрыл одеялом нас обоих. Я тоже устал и просто хотелобнять кого-то.