Брайан повернулся к Бари.

— Объясняю, чтобы все было понятно: если ты побежишь или попытаешься поднять шум, сразу получишь пулю в голову.

— Зачем мне это делать?

— Не знаю и гадать не хочу. Захочешь подставить нас — умрешь первым.

— Понимаю.

Через сорок минут они вышли из Медины на Сиди-Омран и прошли два квартала на восток к отелю «Коринтия», около которого оставили «Опель». Еще через пять минут они выехали на Умар-аль-Мухтар и покатили на запад, к выезду из города. В ясном небе сиял узкий полумесяц, окруженный алмазной россыпью звезд.

Они ехали молча — Бари лежал на заднем сиденье, — пока не миновали Сабрату, город на побережье, расположенный в сорока милях от Триполи.

— Можешь сесть, — сказал пленнику Доминик, сидевший впереди на пассажирском сиденье. — Как рука?

— Очень болит. Что вы сделали с моими пальцами?

— Спустил в унитаз, — ответил Брайан.

Это было самым легким из того, что ему пришлось сделать в доме Бари. Кроме того, он раздел Факури и его людей, посмотрел, нет ли татуировок, и обшарил их карманы. Татуировок не оказалось, а документы были. Он собрал их в сумку. Потом он выпустил по три пули в затылок каждому из убитых, отчего их лица превратились в подобие растоптанных гамбургеров. Полиции, вероятно, удастся рано или поздно опознать трупы, но к тому времени, когда РСО узнает, что потерял своих людей, и он сам, и Доминик, и Бари будут за границей.

— Спустили в унитаз? — повторил Бари. — Зачем?

— Чтобы не оставлять лишних следов, выводящих на тебя, — ответил Доминик. — Чем меньше они будут знать, тем лучше. Где дом Алмаси?

— На востоке от города. Я знаю поворот. Он напротив старого нефтеперерабатывающего завода.

— Тормозите, — сказал Бари через двадцать минут. — Следующий поворот налево.

Брайан сбавил скорость, и машина свернула на грунтовую дорогу, которая почти сразу пошла в гору. Впереди путь извивался среди невысоких, поросших кустами холмов. Через пять минут дорога резко взяла вправо. Бари, смотревший в окно со стороны водителя, постучал в стекло.

— Вот он. Там, где горит свет. Это дом Алмаси.

В четверти мили от того места, где они находились, под изъеденным эрозией склоном, Брайан и Доминик видели двухэтажный саманный дом, окруженный кирпичной стеной высотой по плечо среднему человеку. На расстоянии в пятьдесят ярдов к западу от дома стояли, почти прижимаясь друг к другу, четыре глинобитные хибарки. Прямо за домом находился большой сарай.

— Бывшая ферма? — спросил Доминик.

— Да. Коз держали. Алмаси купил ее под дачу три года назад.

— Альдо, видишь антенны на крыше? — спросил Доминик.

— Да. Парень нешуточно прикинулся для связи.

Они проехали еще полмили, пока усадьба не скрылась за холмом, и притормозили на перекрестке. Брайан интуитивно повернул налево. Грунтовая дорога продолжалась всего ярдов пятьдесят, потом резко сузилась и вывела в котлован, похожий на карьер по добыче гравия.

— Пожалуй, подойдет, — сказал Доминик.

Брайан выключил огни, повернул рычаг ручного тормоза и выключил мотор. Братья повернулись на переднем сиденье и посмотрели на Бари.

— Что еще ты знаешь об этом месте? — спросил Брайан.

— Только где оно расположено, и все.

— Был здесь когда-нибудь?

— Один раз. Просто проехал мимо.

— И с чего тебя сюда понесло? Просто из любопытства?

Бари немного помялся, потом все же ответил:

— В моем бизнесе всегда полезно знать, с кем имеешь дело. Я знал, что Факури подчиняется Алмаси. И подумал, что стоит попробовать завязать с ним дела напрямую. И стал наводить справки.

— Предусмотрительный, — проворчал Доминик. — Значит, в доме ты не бывал?

— Нет.

Брайан:

— А как там насчет телохранителей?

— Уверен, что у него есть охрана, но не знаю сколько. — Брайан и Доминик молча смотрели на него. — Это правда, я клянусь своими детьми.

— Собаки?

— Не знаю.

— Дай-ка руки, — приказал Брайан. — Положи их на подголовники.

Бари напрягся было, но подчинился. Брайан и Доминик быстро примотали его руки скотчем к подголовникам.

— Думаете, это необходимо?

— Мы еще не совсем доверяем тебе, — объяснил Доминик. — Не думай, что мы имеем что-нибудь против лично тебя. Мы вернемся.

— А если не вернетесь?

— В таком случае, считай, что тебе чертовски не повезло, — ответил Брайан.

Они вышли из машины, достали из багажника хозяйственную сумку и, усевшись на землю, принялись сортировать свой арсенал. Теперь у них имелись, кроме «браунингов», четыре французских 9-миллиметровых пистолета «МАВ Р15» и два кургузых револьвера калибра 0,32.

— Шестьдесят патронов от «Р15», — сказал Брайан. — Девятимиллиметровые, «парабеллум». Прекрасно подходят для «браунингов». Ну, а если потребуется больше шестидесяти патронов, значит, дело завалено.

Они перезарядили обоймы «браунингов», потом поделили оставшиеся патроны от «Р15» и сложили в карманы широких летних брюк. Потом проверили рюкзаки, что-то вынули, что-то добавили. Доминик подошел к задней двери «Опеля».

— Дайте мне еще аспирина, — попросил Бари.

Брайан отыскал в рюкзаке флакон и кинул его Доминику. Тот вытряхнул на ладонь полдюжины таблеток, вложил их в рот Бари и дал запить из своей фляги.

— Никуда не уходи и не поднимай шума, — сказал Доминик и повернулся к Брайану. — Готов?

— Вполне. А теперь попробуем поймать большую рыбу.

— Ну, и как ты себя чувствуешь? — поинтересовался Джерри Хендли, когда Джек сел за стол напротив него. Сэм Грейнджер стоял чуть в стороне, прислонившись к стене около окна и сложив руки на груди.

— Вполне нормально, если не считать того, что меня уже замучили вопросами о самочувствии, — ответил Джек. — Джерри, это всего лишь порез. На который вполне хватило суперклея.

— Я говорю не об этом.

— Я знаю, о чем вы говорите.

— Джек, ты убил человека. С тех пор не прошло и двенадцати часов. Если ты скажешь, что тебя это не тревожит, я полностью переведу тебя на кабинетную работу.

— Босс…

— Он говорит совершенно серьезно, — вмешался Грейнджер. — Нравится это вам или нет, но вы сын президента Джека Райана. Если вы считаете, что для нас это безразлично, подумайте хорошенько. И если нам хотя бы на секунду покажется, что вы не хотите напрягать мозги, вы тут же окажетесь на скамейке запасных.