— Закрой пасть!

— Али, Мура, Диас, — Ерлан пожал плечами. — Я же не спрашиваю, зачем вы с дружками убили лейтенанта Амренова. Не спрашиваю, почему ты не помог Саяну и хочешь вышибить мозги его брату.

— Городу станет легче дышать без таких, как вы.

— И без таких как ты тоже. Продавать девочек и наживаться на этом, тоже не святое дело. Кстати, на какие деньги ты купил это тряпье, что на тебе? А этот ствол? А мобилу в кармане? Уж не на бабки ли, заработанные на первой крови девственниц, которых ты подкладывал под мажоров, м? Святоша. Посмотри в зеркало, черт тебя дери. Ты ничем не лучше. Так что не корчи из себя героя.

— Я не убивал.

— Убивал, братишка, убивал. Диас и Мура, между прочим, сдохли, прикрывая тебя. Даже мой друг детства только что слетел с крыши из-за тебя. Их смерть — твой груз, не мой.

Послышался звук вертолета и спустя мгновение, яркий свет прожектора ослепил Руслана. Ерлан бросил взгляд на угрожающе зависший над крышей вертолет и громко закричал, сквозь шум винта:

— Так что лучше приставь эту пушку к своей маленькой тупой башке и избавь мир еще от одного ничтожества.

И без того не находившие покоя от дроби дождевых капель лужи, теперь стали похожи на живой организм. Сначала они задрожали, словно желе, а затем взмыли вверх под натиском ветра, создаваемого винтом снижающегося вертолета. Руслан вытянул руки, пытаясь отгородиться от света прожектора, светившего с борта, и грязных капель холодного дождя, бивших теперь прямо в лицо, но даже в таком положении он не мог позволить себе упустить Ерлана из виду. Сквозь пальцы он смотрел на своего босса, который стоял, ссутулившись, будто боялся угодить под громадные лопасти пропеллера. Он продолжал что-то кричать, но его уже не было слышно. Вертолет двинулся в сторону Руслана и только тут до него дошло, что площадка находится на возвышении, за его спиной. Чтобы забраться в вертолет, Ерлану предстоит пройти мимо Руслана, к лестнице.

— Мы оба умрем здесь, — заявил Руслан приближающемуся Ерлану. — Это конец!

Переборов желание отвернуться от слепившего света, прорезавшего ночную тьму, Руслан вытянул пистолет в сторону Ерлана в ту же секунду, когда с неожиданно громким стуком распахнулась дверь на крышу. Еще даже не поняв, кто вторгся на поле решающего боя, Руслан отпрянул от двери и взял на прицел вошедшего.

— Руслан, нет! — закричала Олеся, так же держа его на прицеле.

— Твою же мать! — чуть ли не с радостью воскликнул Ерлан, но его слова долетели до остальных лишь обрывками. — Шлюха со стволом!

— На колени! — воскликнул, глядя на него полицейский, вошедший следом за Олесей.

Ерлан посмотрел на вертолет, в нерешительности зависший в воздухе.

— На колени, я сказал! — яростно повторил полицейский, едва не перекрикнув шум винта.

— Наташка, у тебя и самой есть огромный ствол, зачем же ты брала его у клиентов?

Раздался выстрел, от которого все, кроме полицейского, спустившего курок, вздрогнули.

Метился он или нет, но пуля попала аккурат в прожектор, освещавший представление на крыше, словно рампы на театральном подмостке. Стекло со звоном посыпалось вниз, к ногам Ерлана, едва не травмировав его. День на крыше вновь превратился в темную дождливую ночь.

— Следующую пущу в голову!

Вертолет колыхнулся и на секунду Руслану показалось, что он падает, однако в следующий миг он резко взмыл вверх.

Ерлану и Руслану, не оставалось ничего другого, кроме как опуститься на колени и поднять руки. Скорее из-за волнения, ставшего причиной забывчивости, чем из коварства, Руслан продолжал держать в руке пистолет. Несмотря на плачевность ситуации, улыбка не сходила с лица Ерлана. Казалось, он забыл избавиться от нее, оказавшись в тупиковой ситуации.

— Наташа, ты веришь в переселение душ? — спросил он девушку, опровергая мысли окружающих о своем волнении. — Я верю, потому что в прошлой жизни на тебе была не полицейская форма, а дешевые стринги!

Полицейский бросил быстрый взгляд на Олесю, а затем стал осторожно приближаться к Ерлану.

— Мне просто интересно — ты потом стала мусорской девкой или совмещала приятное с полезным. Тебя же каждый бомж в городе поимел?

— Заткнись! — чувствуя свое превосходство, гаркнул полицейский и его голос пронзил относительную тишину, наступившую после того, как вертолет поднялся настолько, что его шум уже не мешал слышать друг друга.

— Наташа, дай мне пристрелить его, — прошептал Руслан, когда девушка подошла к нему на расстояние вытянутой руки. — Ты же знаешь все, как оно было.

— Брось пистолет, не опуская рук, — словно не слыша, велела Наташа. — И зовут меня Олеся.

— Ты не притворялась. Ты была рядом, ты все видела сама с самого начала, и ты все понимаешь сейчас. Он убил Муру, а то что он сделал с Асель… — Руслан помолчал, а затем добавил, — Наташа.

— Не надо лгать себе, ты бы все-равно не выстрелил в него. Хотел бы выстрелить — сделал бы это сразу, до того, как мы пришли, — она вложила свой пистолет в кобуру и его место в ее руках заняли наручники. Руслан не хотел признаваться себе в этом, но полицейская форма была ей к лицу. Впервые в своей жизни он не чувствовал отвращения, глядя на полицейский жетон, прикрепленный к черной форменной одежде, которую до настоящего момента презирал всей душой.

— А теперь все кончено, — сказала она. — Жаль, что именно так. Лучше бы ты покончил с этим, пока нас тут не было. Но теперь уже слишком поздно.

Она сделала последний шаг, разделяющий их. Неожиданно возникшая суматоха, которую Руслан успел заметить краем глаза, скрылась за полицейской курткой Олеси, когда она подошла вплотную и протянула руку к его пистолету. Под возмущенный крик Олеси, Руслан инстинктивно наклонился вперед, чтобы убедиться, что ему не показалось, и в следующий миг раздался выстрел. Руслан был уверен, что слышал свист пули с момента ее вылета из ствола и до момента, когда она со звуком разрываемой плоти, вонзилась в Олесю и, разбавляя падающие с неба холодные капли дождя бурыми каплями горячей крови, пролетела над его головой. Олеся издала непонятный, и от того леденящий душу не то хрип, не то стон, и стала падать на Руслана. Он, продолжая сидеть на коленях, слегка отклонился назад и поймал ее на руки, когда вторая пуля со звоном срикошетила от металлической конструкции позади него. Руслан посмотрел на Ерлана. Часть его лица была в крови, и он продолжал скалиться, держа Руслана на прицеле. Рядом лежал полицейский, и бьющая струей кровь из его горла, заливала и без того мокрые брюки Ерлана.

— Ерла… — Руслан стал поднимать руки, то ли пытаясь пригрозить пистолетом, то ли прося о пощаде, но выстрел противника раздался намного раньше.

Сильный толчок в плечо откинул Руслана на пол метра, развернув его на девяносто градусов и повалив на спину. Острая боль пронзила, а затем стала стремительно разливаться по руке и телу, и когда она, в мгновении ока, дошла до середины груди, у Руслана перехватило дыхание. Он увидел свет городских огней, отражающийся в низко плывущих облаках. Казалось, что дождь — кислота, разъедающая руку. Каждый мускул, каждый нерв в руке словно пришёл в движение, разливая кипящую кровь по плечу, шее, и стекая к затылку. Капли дождя стали заполнять глаза, которые, почему-то, не хотелось закрывать.