Лютик испуганно посмотрел на побледневшего, и как-то сразу постаревшего мужчину.

- У меня больше нет вопросов к свидетелю. - Адвокат с усилием оперся о стул. - И прошу позволить мне удалиться.

- Я же не знал! - Оправдывался перед Майей спустя какое-то время Лютик, сидя в той же ложе. - Я вообще не помнил ее имени. Меня никогда не спрашивали о таком.

- Все хорошо. - Старалась успокоить Иллис расстроенного брата. - Ты ни в чем не виноват. Ведь тебе показывали фотографии задержанных в замке. А ее среди них не было.

- Ну да. Только это была хорошая девушка. Она очень помогла мне.

- Она погибла еще до того как началась операция. Даже до твоего побега. - Мрачно сообщил Вирт, копаясь в информации, выданной браслетом. - В базе есть только имя. Фамилию естественно никто не сохранял. Так что если бы не твой рассказ, она так бы и осталась неузнанной.

- Как она погибла. - Иллис осторожно заглянула через плечо Вирта.

- Ее сбросили, во время женских проблем. Нарвалась на оритэсса. Эти твари как акулы, идут на запах крови. Так что в этой долине у женщин нет шансов продержаться дольше месяца.

- Ужас.

Иллис тоже осторожно коснулась Лютика. - Она была хорошим человеком. Но ты не мог ей помочь. По крайней мере, теперь о ее судьбе знают родные.

Защита просит уважаемый суд принять замену в своем составе группы. Учитывая вновь открывшиеся обстоятельства и состояние здоровья, адвокат Варленти подал прошение об исключении его из группы защиты. Интересы обвиняемого графа Контрийского временно буду представлять я лично.

Руководитель группы защитников недобро покосился на сидящего графа и отвернулся.

- Хм. Похоже, им не удалось найти нового защитника. - Протянул Вирт. - Всего первое заедание, а в рядах защиты такие потери. Как бы процесс не затянулся.

- Почему? - Удивился Лютик. - По мне так чем меньше этих защитников, тем лучше.

- Не совсем. По закону, каждый подсудимый должен иметь защитника. Своего или от государства. Если подсудимых несколько, то формируется группа защиты. Каждый из ее членов выступает в защиту одного конкретного обвиняемого, остальные действуют в его поддержку. Выступления на суде определяются внутри такой группы самостоятельно. Но всегда есть адвокат, представляющий интересы одного из подсудимых. И он не может защищать одновременно более двух обвиняемых. Так что если группа станет в два раза меньше чем количество подсудимых, суд придется останавливать.

- Это что же, если эти захотят, могут просто подать такие прошения об исключении из группы? - Удивился Лютик.

- Улавливаешь суть. - Одобрительно кивнул Вирт. - Только не все так просто. Сокращение группы не ведет к остановке самого процесса. Просто количество подсудимых будет разбито на две или более группы. А их дела будут рассматриваться раздельно. соответственно, потребуется больше заседаний, а значит времени для разбирательства схожих дел.

- Ужас. Это нам придется снова выступать. - Сообразил мальчишка.

- Не волнуйся. Защита всегда формируется с расчетом на сокращение. Им тоже не выгодно такое разделение. Просто в этот раз запас похоже исчерпан. - Хмыкнул Вирт, проверяя список суда.

Завершение первого суда наступило только спустя несколько дней. Но перед вынесением приговора, перед судом выступил высокий мужчина лет восьмидесяти.

- Председатель совета традиций, тихо шепнул Вирт удивленному Лютику. - А по совместительству член совета чести у высшей аристократии.

- Прошу уважаемый суд принять во внимание следующее. - Начал тем временем выступающий. - На основании предъявленных на суде фактов, и учитывая несовместимость поступков обвиняемых с понятиями чести и достоинства аристократии, совет чести поддержал обращение императора Арден о лишении титулов с отказом в родстве и лишении имени всех фигурантов настоящего дела. Совет традиций, с согласия заинтересованных родов, просит не учитывать сословного положения данных лиц, при вынесении приговора использовать их личные имена без соотнесения с родами, к которым они принадлежали.

- Попробовали бы кто возражать. - Тихо прошипел Виттор. - За половину того, что упомянуто в деле, можно лишить привилегий любой род.

- Так что теперь Индерскому приходится проверять на осведомленность каждого в этой самой родне.- Хмыкнула Иллис.

- Как же так? - Майя живо обернулась к подруге. - Ведь это лишает их права претендовать на наследство. У этого графа, например, целая долина в собственности. Ведь конфискации не было.

- А указ о конфискации здесь не нужен. При лишении титулов и отказе в имени рода, все имущество автоматически отходит империи до особого распоряжения. - Ехидно пояснил Вирт. - Родственники могут, конечно, поспорить, но теперь сильно рискуют лишиться права и на свое собственное имущество.

- Да уж. У ребят Индерского сейчас работы на годы вперед. - Поддакнул Виттор.

- Кстати, на счет того судьи, что ты спровадила. - Продолжил тем временем Вирт. - Все-таки удалось доказать, что он не только подозревал, но и знал на что обрекает людей. По крайней мере в отдельных эпизодах удалось доказать связь. В том числе и Лютимира. Про планы на счет себя ты знаешь.

Мальчишка живо обернулся к сестре.

- Как это сбагрила? - Ты не рассказывала.

- К слову не пришлось. - Рассеянно откликнулась та, продолжая следить за происходящим в зале. - Да и не причем здесь я. Я только проследила, чтобы приговор исполнили как надо. Его продали на том самом рынке перед его уничтожением, а наемники по моей просьбе проследили за честным торгом и чтобы он прибыл к месту новой работы.

- Ух ты! Я все больше хочу увидеть этот куб. - Восторженно произнес мальчишка. Судья в ошейнике. Это даже круче чем просто его убить.

- Ты бы видел его во время торгов. - Хихикнула Иллис. - Надо тебе запись показать.

Тем временем судья уже вышел из зала для подготовки к объявлению приговора.

Выслушать приговор Лютик захотел стоя в первых рядах зрителей. Никто не стал с этим спорить. Но из-за охраны, выставленной тенями, получилось, что Майя с братом стояли не в средине первых рядов, а впереди всех.

Последние прозвучавшие слова судьи были встречены в зале гробовым молчанием. Даже после объявления о завершении заседания, какое-то время никто не пошевелился, как будто все чего-то ждали. Наконец Лютик не выдержал и первым сделал шаг. Ему никто не препятствовал приблизиться к стеклянной стенке, за которой все еще оставались приговоренные. Он аккуратно, почти вплотную подошел к бывшему графу и без улыбки осмотрел его.

- Помнится, ты говорил, что оставишь на мне след. Что я никогда не вспомню свое имя, за то буду всю жизнь помнить тебя. Видишь, на моем лице уже почти ничего нет из твоих следов. Мне сказали, что лечиться придется почти год. А потом я буду здоров. Значит и следов твоих на мне не будет. Свое имя я вспомнил, а тебя я запомню. Только не как графа Контрийского. Тебя вообще больше никто не вспомнит по имени. У тебя его просто нет, только кличка. Знаешь как я тебя назвал про себя? Графчиком. Вот им ты и останешься в моей памяти. Теперь ты сидишь в коробке вместе со своей стаей. А я?