На столе стояло несколько потемневших фотографий в рамках. На всех был изображен молодой человек в форме. Рэгл склонился над фотографиями.

– Кто это?

– Мой сын, – ответила миссис Мак Фи. – Служил на ракетной базе в Анверсе. Не видела его уже три года. С начала войны.

Значит, недавно, подумал Рэгл. Примерно в это время они построили…

Тогда же начался и конкурс «Где теперь появится Зеленый человечек?». Почти три года…

– Были попадания? – спросил Рэгл.

– Я вас не понимаю, – сказала миссис Мак Фи.

Рэгл встал и бесцельно прошелся по комнате. Большая дверь темного блестящего дерева вела в столовую: стол, несколько стульев, полки на стенах, стеклянный шкаф с чашками и тарелками. Пианино. Подойдя к инструменту, Рэгл поднял несколько исписанных нотными знаками листков. Дешевые шлягеры про солдат и девушек. Одна песенка называлась «Предупреждение лунатикам».

Рэгл прихватил листок и передал его Вику:

– Посмотри.

Они вместе прочли написанный под нотами текст.

Ах, до чего же глупа

Круглая эта Луна!

Против Единого общего мира

Вылезла эта Луна!

Думала, раз высоко,

Думала, раз далеко,

Можно напасть на Единую Землю,

НО!

Не забывай, что с Землей шутки плохи,

Залп и – бай-бай! – разлетится на крохи

ЛУНА!

– Играете на пианино, мистер? – спросила женщина.

– Враги находятся на Луне? – спросил в ответ Рэгл.

Небо, подумал он. Луна. Селена. Значит, военная полиция охотится не за ним с Виком. Она охотится за врагом. И война идет между Землей и Луной. И если эти пацаны приняли их за лунатиков, значит, лунатики – это люди. Скорее всего – колонисты.

Гражданская война.

«Теперь я понял, чем занимаюсь. Что означает этот конкурс и кто я такой. Я – спаситель планеты. Угадывая, где появится Зеленый человечек, я предсказываю, где и когда будет нанесен следующий удар. И в этот квадрат бросают средства перехвата. В указанное мной время и место. И все, таким образом, остаются в живых: подростки со своими носовыми флейтами, водитель Тед, мой зять, Билл Блэк, Кессельманы и Кейтелбайны…

Об этом миссис Кейтелбайн и ее сын начали мне рассказывать. Гражданская оборона. Модели из 1998 года, чтобы я вспомнил.

Но как я мог забыть?»

Повернувшись к миссис Мак Фи, Рэгл спросил:

– Вам что-нибудь говорит имя Рэгл Гамм?

– Нет. – Старуха рассмеялась. – Абсолютно ничего. Клоун-неваляшка. Потому что один человек никогда с этим не справится. Это целый коллектив, но его всегда называют Рэгл Гамм. Я поняла с самого начала.

Вик глубоко и прерывисто вздохнул:

– Боюсь, что вы не правы, миссис Мак Фи. Такой человек есть, и он действительно все делает сам.

– И никогда не ошибается? – лукаво спросила старуха.

– Никогда, – ответил Рэгл, и Вик кивнул.

– Рассказывайте! – протянула она скрипучим голосом.

– У него талант, – сказал Рэгл. – Он видит закономерности…

– Слушайте, – перебила миссис Мак Фи. – Я ведь постарше вас, ребята. И помню этого Рэгла Гамма простым модельером, придумывавшим безобразные шляпы у мисс Адонис.

– Шляпы… – повторил Рэгл.

– У меня даже сохранилась одна. – Застонав, хозяйка поднялась с кресла и поковыляла к шкафу. – Вот. – В руках у нее был котелок. – Обыкновенная мужская шляпа. Как ему удалось заставить женщин ходить в котелках, непонятно. Но залежавшиеся мужские шляпы мгновенно разошлись.

– И много он на этом заработал? – спросил Вик.

– Эти модельеры заколачивают миллионы. Все до единого. А ему еще и везло. Просто везло, и ничего больше. Потом он занялся производством алюминия. – Миссис Мак Фи задумалась. – Вернее, алюминиевых сплавов. И опять удача. Дьявольски везучий парень, хотя до конца его не хватило. Удача изменила ему. – Авторитетным тоном она добавила: – Но от нас это скрывают. Поэтому никто больше не видит Рэгла Гамма. Фортуна отвернулась, и он покончил с собой. Это не слухи – факт. Жена моего знакомого работала в военной полиции, так вот она говорит, что так все и было. Гамм покончил с собой несколько лет назад. С тех пор ракеты предсказывает то один, то другой.

– Понятно, – сказал Рэгл.

Торжествующим тоном старуха продолжала:

– Они сами от него отказались, когда он согласился приехать в Денвер и там предсказывать ракетные удары. Но это уже был блеф, и его раскусили. Он решил не допустить позора и…

– Нам пора, – перебил ее Вик.

– А как же комнаты? Я ведь вам ничего не показала.

– Спокойной ночи, – сказал Рэгл. Они спустились по лестнице на крыльцо, а оттуда на тротуар.

– Вернетесь? – крикнула с крыльца миссис Мак Фи.

– Позже, – бросил Вик. Они быстро пошли прочь от дома.

– Я забыл, – сказал Рэгл. – Я все это забыл.

«Но все равно продолжал предсказывать, – думал он. – Так или иначе, но я это делал. И значит, все остальное не имеет значения, раз я продолжал свою работу».

– Никогда не думал, что можно что-то узнать из популярной песенки, – произнес Вик. – И ошибался.

До Рэгла неожиданно дошло, что он не корпит в своей комнате над очередным заданием, а значит, завтра их всех могут стереть с лица земли.

«Теперь понятно, почему Тед, водитель, так умолял меня. Почему «Таймс» дал мою фотографию как человека года».

– Я вспомнил. – Рэгл остановился. – В ту ночь. У Кессельманов. Там была фотография моего алюминиевого завода.

– Мы можем вернуться, – сказал Вик. – Мы обязаны вернуться. Ты, во всяком случае. Им требовалось, чтобы с тобой кто-то был, для естественности. Они взяли Марго, меня, Билла Блэка. Помнишь, я искал в ванной шнур от выключателя? Это был условный рефлекс. Наверное, здесь у них шнуры. Во всяком случае, мой выключатель работал от шнура. И когда мои продавцы отреагировали как одна группа… Наверное, здесь они работали в каком-нибудь магазине. Может, даже в овощном отделе. Все то же самое, только сорок лет спустя.

Впереди показались огни.

– Попробуем зайти.

Рэгл ускорил шаги. Он все еще хранил карточку Теда, водителя. Скорее всего с номером военной полиции. Снова назад… Но почему?

– Почему я должен возвращаться? – спросил Рэгл. – Почему я не могу заниматься этим здесь? Почему я должен жить там, воображая, что это тысяча девятьсот пятьдесят девятый год и я разгадываю газетный конкурс?

– Спроси кого-нибудь другого, – сказал Вик. – Я не знаю.

Огни постепенно превращались в слова. Цветная неоновая вывеска извещала: «Западная аптека».