Она сделала несколько шагов в сторону моей комнаты, когда я остановил ее. “Куда ты идешь?”

“Найти мужчину, который может дать мне то, что мне нужно”.

“Он прямо здесь”.

Она невесело рассмеялась. “Что? Ты?” Я бросил на нее жесткий взгляд, и ее рот открылся. Жестокая улыбка сформировалась, когда она засмеялась. “О. Ты серьезно!” Я никогда раньше не слышал, чтобы она так смеялась. Это была смесь пренебрежения и недоверия. Повернувшись ко мне лицом, она придвинулась ближе, понизив голос. “Айзек, ты забыл, что я обещала?” Ее голос был медленным, она проводила лезвием по коже. Приподнявшись на цыпочки, она прижалась губами к моему уху. “Ты никогда, никогда не трахнешь меня”.

Мои глаза расширились, когда она отошла, наслаждаясь моей реакцией. Как давно это было? Казалось, прошла целая жизнь, когда я лежал с ней на своей кровати, взвешивая выбор, который она мне предоставила. Она серьезно относилась к этому или просто сказала это в тот момент?

“Эмма”, - позвал я, когда она попятилась. Она только ухмыльнулась, продолжая удаляться.

Она остановилась у моей двери. “Я собираюсь оставить дверь открытой, Айзек. Хочу, чтобы ты услышал, как это звучит, когда женщина наконец-то получает настоящий трах”. У Эммы был вид человека, который что-то вспомнил. “О, и не подглядывай. Я знаю, у вас может возникнуть соблазн сжульничать, но бессмысленно пытаться копировать то, что вы никогда не сможете воспроизвести ”.

С самодовольной улыбкой она повернулась и вошла в мою комнату.

Я продолжал смотреть на теперь пустой порог. Вздохнув, я провел рукой по ее волосам. Не так плохо, как я думал, что это будет. Это немного задело, потому что я знаю, что там были крупицы правды, но именно это и сделало его таким замечательным. Я действительно предпочел ее милую и невинную Эмму, но я согласился с ее выбором в этом. Это был возврат к тому времени, когда мы вслепую шарили вокруг всего этого, только с помощью зубов того, кто понимал тебя на более глубоком уровне. Я знал, что у Эммы есть такая сторона, и я не боялся исследовать ее сейчас в рамках нашей игры.

Из моей комнаты доносились звуки разговоров. Они были приглушенными и слишком тихими, чтобы их можно было разобрать, но я мог слышать их там. Майк, вероятно, был чертовски сбит с толку тем, что услышал. От осознания того, что он, несомненно, слышал хотя бы часть этого, мои щеки запылали. Еще одна моя странная причуда. Моя девушка была там, собираясь трахнуть моего лучшего друга, и я был очень взволнован тем, что он услышал, как Эмма дразнила меня какой-то ролевой игрой.

Мысли об Эмме и Майке заставили меня сесть на край дивана, выпрямив спину и сложив руки вместе. Мое сердце бешено колотилось в тишине. Что так долго? Эмме, конечно, нужно было раздеться, но Майк уже должен был быть голым.

Может быть, она готовилась? Немного легкой прелюдии?

Я взглянула на дверной проем, сопротивляясь желанию подойти и посмотреть, что, черт возьми, происходит. Тишина была настолько хуже шума. С noise, по крайней мере, я знал, что происходит. Хотя это?

Все было в порядке?

Майк передумал? Вероятно, после прослушивания всего этого.

Мое лицо снова вспыхнуло, когда мои ноги задергались вверх-вниз.

Я должен пойти проверить. Эмма сказала мне не делать этого, но это…

Я встал. Шаг к двери, и я замер, останавливая себя.

Я не мог. Она сказала мне не делать этого.

Черт возьми, Эмма. Почему ты оставила дверь открытой? Это было издевательством надо мной. В первый раз, когда они с Майком сделали это, дверь была закрыта. Тишина была вызвана тем, что папа использовал качественные материалы. При открытой двери я должен был что-то услышать. Что угодно.

Голос Эммы заставил мое сердцебиение участиться. Стон. Тихий, но слышимый. Это была она, без сомнения; слишком женственный, чтобы быть Майком.

Резко вздохнув, я услышал это снова.

Эмма стонала. Чего-то, чего она не делала со мной. Не так.

Но с Майком?

Я обнаружил, что снова сижу на краю дивана, лицом к дверному проему, насколько это было возможно. Если бы я не сел, я бы, несомненно, подошел и заглянул внутрь.

Еще один стон.

Другое.

Она наслаждалась собой. Я мог слышать, как она наслаждается собой. Ее лицо заполнило мой разум. Это прекрасное лицо, когда она пристально смотрела на меня, когда мы были вместе. Тихий и напряженный.

С Майком это было что-то другое. Я мог только представить, что они там делали. Я знал что, но не как. Как он это делал с ней? Чтобы извлечь из нее эти сладкие звуки...

“Майк”. Услышав, как она простонала его имя, у меня по спине пробежали мурашки. Прямо сейчас, Эмма и Майк… Как? Она была сверху? Была ли она на кровати, обхватив его ногами, когда он —?

Открыв рот, я втягивал воздух за дыханием, изо всех сил стараясь сохранить спокойствие. Было странно, как я мог так небрежно относиться к мысли об Эмме с другими парнями, но в тот момент я едва сохранял контроль над собой. Но это был не тот случай, не так ли? Она всегда вот так сводила меня с ума, когда была с другим парнем. Возможность слышать ее в данный момент — или, лучше, наблюдать, — как это происходило. Это сделало все лучше. Видео и фотографии были великолепны, но было что-то в том, чтобы быть в тот момент, когда это происходило. Я как будто был частью этого. Глупо, учитывая, что я сидел на диване в комнате от них, пока они были вместе, но то, что я услышал Эмму, было тем, что продало это. Это было для меня. Ее способ дать мне понять, насколько ей это нравится; включить меня в это запутанное дело, даже когда другой мужчина доставлял ей удовольствие.

Потому что это была моя роль в нашей игре. Неудовлетворительный парень, которому пришлось выслушивать, как его девушку глупо трахает другой мужчина.

Что-то изменилось. Стоны Эммы не были такими ровными и мягкими, какими были когда-то. В них чувствовался порыв. Одышка.

“О! О, Майк! Черт! Иисус Христос, Майк! О, боже мой!”

Мой мир закружился, когда я услышал, как она вскрикнула от удовольствия. Она больше не стонала. Ее удовольствие было слишком велико для чего-то вроде этого. Я слушал ее страстные крики. То, как она выкрикнула его имя. Майк тоже не был тихим, его более глубокие стоны присоединились к ее крикам сирены.