Точно так же нетрудно понять цели и намерения Оттона по отношению к Южной Италии: здесь сфера влияния Западной империи покоилась на верности герцогов Капуи и Беневента, и казалось необходимым поощрить службу этих князей и вместе с тем попытаться распространить влияние и среди других лангобардских князей. Гораздо трудней выяснить дальнейшую задачу Оттона, которая, по-видимому, была воспринята уже в Риме и которая привела его к роковому поражению. Именно Оттон и его ближайшие советники нашли теперь своевременным одним ударом покончить с Южной Италией, освободив ее от хищнических набегов сицилийских арабов и заодно уже изгнав греков из Апулии и Калабрии. Германская точка зрения, выраженная в хронике Титмара (5), заключается в том, что Оттон был законный претендент на южноитальянские провинции в качестве императора и наследника Оттона I.

Германское движение в Южную Италию можно признать неосторожной авантюрой. Прежде всего опора германской власти в стране, Пандульф Железная Голова, умер за несколько месяцев перед тем. Власть была в руках его вдовы, энергичной и умной Алоары, которая на первых порах сдерживала лангобардских князей. Но по мере движения императора далее на юг политические отношения между княжествами значительно изменяются. Пример революционного движения дан в Салерно: недовольная существующими отношениями партия вступила в сношения с дукой и патрикием Амальфи, и при его помощи освобождается из-под власти наследников Пандульфа Железная Голова. Это был большой удар для германских видов, так как усиление Амальфи означало начало преобладания Византии. Такой же неблагоприятный симптом обнаружился в Беневенте, откуда был изгнан сын Пандульфа, Пандульф П. Несмотря на эти важные и далеко не успокоительные события, император решил продолжать свой поход и в январе 982 г. был уже под стенами Матера, близ Тарента. Остается невыясненным, чем были заняты германские войска в течение пяти месяцев со времени вступления в Апулию. Все ведет к догадке, что Оттон встретил здесь большое сопротивление и что едва ли овладел он в Апулии какими-либо городами. Потратив здесь много времени, император перешел в Калабрию, имея в виду войну с сарацинами, делавшими набеги и производившими опустошения в этой греческой области. Соперником его был на этот раз сицилийский эмир Абул-Касим, объявивший священную войну против христиан. Были ли с арабами в союзе греки, что утверждает главным образом немецкая летопись, об этом не имеется достоверных известий. Не говоря о прочем, против тенденциозной германской версии можно указать следующее наблюдение. В походе участвовала и Феофано, сестра византийских царей; во время рокового поражения германского войска она находилась в укрепленном Россано, неподалеку от места битвы под защитой византийского гарнизона. Из этого уже можно заключить, что едва ли мог существовать в то время союз между греками и сарацинами против Оттона. Точно неизвестно, где происходила битва, окончившаяся поражением германского войска 13 июля 982 г. Обыкновенно принимают, что это было к югу от Котроны, на равнине реки Стило, где измученная длинным переходом и удушливым жаром германская армия подверглась почти поголовному истреблению. Равнина покрыта была трупами и ранеными. «Цвет отечества скошен железом, посрамлена честь белой Германии», — замечает жизнеописатель св. Войтеха-Адальберта (6). С большим трудом и как бы чудом спасся от плена сам Оттон: с берега моря он увидал два корабля, бросился в море и вплавь добрался до одного из них, где и был принят. Так как слух об испытанном поражении быстро распространился по Италии и Германии, то император поспешил на север, чтобы предупредить смуты. В Вероне, на собрании германских и итальянских имперских чинов, в 983 г. произошло провозглашение королем Германии и Италии трехлетнего Оттона III; скоро затем, в декабре того же года, император умер в Риме 28 лет от роду в сборах к новому походу в Южную Италию. Рассказанное предприятие Оттона II на долгое время положило предел германским домогательствам утвердиться в Апулии и Калабрии.

С конца X в. произошла реформа в управлении южноитальянскими владениями Византии. Вместо стратига фемы генерал-губернатор всех имперских областей стал носить звание катепана; по всей вероятности, в его руках были сосредоточены прежние фемы Ломбардия и Калабрия.

Следует думать, что эта реформа произведена еще при Никифоре Фоке, именно в 965 г. им был послан в Бари магистр Никифор с подчинением ему обеих фем (7). Первые катепаны: анфипат Михаил, Калокир Дельфина и Григорий Траханиот имеют титул катепанов Италии, а поздней — Италии и Калабрии. Так как византийская летопись весьма мало уделяет внимания южноитальянским делам, то можно думать, что они действительно не имели серьезного значения. Набеги сицилийских арабов были слишком обычным и повторяющимся явлением, так что отошли в разряд местных событий, подведомственных катепану Италии. Но вследствие ослабления византийских сил в Южной Италии увеличиваются и расширяются предприятия сарацин. Они не ограничиваются набегами, но остаются в стране и укрепляются в прибрежных городах. Так, в 986 г. они заняли город Жераче, в 988-м грабят окрестности Бари, резиденцию катепана и осаждают Тарент, в 994 г. захватили континентальный город Матеру. В самом начале XI в. (1003) сарацины осаждают Бари с суши и с моря, и город освободился от неминуемой опасности лишь благодаря венецианскому флоту под водительством дожа Петра Орсеоло. Это весьма любопытный факт, который показывает, что на Адриатическом море господствует уже не византийский, но венецианский флот. Все это особенно усиливает значение того крайнего напряжения, какое испытывала империя в своих предприятиях в Болгарии и Сирии. Неудачи в Южной Италии не только действовали удручающим образом на западных императоров, но они, кроме гого, способствовали подрыву императорской власти в самой Германии. Неожиданная смерть Оттона II, не успевшего назначить регентства для управления империей за малолетством сына его, подала повод к смутам, стоящим в связи с известными в истории Германии притязаниями двоюродного брата умершего императора, Генриха Сварливого. Заявив притязания на регентство, этот последний нарушил материнские права вдовы Оттона II, императрицы Феофано, овладел особой малолетнего Оттона III и помышлял уже о том, чтобы присвоить себе королевскую власть в Германии. При этом обнаружилась нелюбовь немцев к гречанке Феофано и к ее ближайшим советникам. Но на стороне прямого наследника была тоже значительная партия. Особенно сторону его держал Майнцский архиепископ Виллигис, которому удалось раскрыть замыслы Генриха и вызвать из Италии вдовствующих императриц Феофано и Адельфану. Мать Оттона III объявлена была опекуншей (29 июня 984 г.) и стояла во главе правительства до самой смерти своей, т. е. до 991 г. Правление Феофано не было популярным в Германии, хотя она оказалась на высоте положения и успела удовлетворить своевременными уступками враждебную ей политическую партию. Немцы говорили об ней много дурного, но едва ли не следует объяснять это тем, что она держала себя недоступно, окружила роскошью, какая неизвестна была в Германии, и не скрывала презрения к германской грубости нравов. Эта черта, как увидим ниже, замечается и в Оттоне III.

Она постаралась дать своему сыну лучшее воспитание, согласно вывезенным из Константинополя понятиям. Первоначальным его воспитанием руководил немец Бернвард, бывший потом епископом в Гильдесгейме. Но влияние греческого учителя, монаха из монастыря Россано в Калабрии, Иоанна, образовавшего его на греческом языке и литературе, и в особенности постоянное воздействие на восприимчивую детскую душу матери его почти совсем изгладило наставления немецкого преподавателя и сделало из Оттона утонченного грека того времени. На образование характера будущего императора оказал также значительное влияние француз Герберт, впоследствии папа Сильвестр II. Он с детства воспринял мысль о великом призвании, какое уготовило ему Провидение. Но сознание великих задач, предстоящих перед ним, как перед прямым потомком восточных и западных императоров, с юных лет вселило в него высокомерие и гордость и в го же время отвлекло его внимание от реальной жизни со всеми ее низменными потребностями. Превосходя большинство современников в образовании и приобретенных познаниях, в управлении государством Оттон III оказался совершенно посредственным человеком. Когда ему минуло 15 лет и снята была опека, он отправил в Константинополь посольство, во главе коего были епископ Вюрцбурга и бывший учитель его Иоанн, получивший в Италии епископскую кафедру Пиаченцы. Посольство имело целью, между прочим, найти ему невесту между византийскими принцессами (8). В то же время с целью восстановления Германской империи по сю и по ту сторону Альп он предпринял поход в Италию в 996 г. С многочисленной свитой и войском он принял в Павии изъявление покорности духовных и светских чинов Ломбардии и вскоре затем в Риме был венчан императорской короной и принял сан патриция, причем родственник саксонского дома, сын каринтийского герцога Бруно, носивший го же самое имя, был возведен на папский престол под именем Григория V. Таким образом, в первый раз на папский престол был назначен заальпийский немец, венчавший императорской короной германского короля. Полный преклонения перед Римом, Оттон III всецело предался мыслям о восстановлении древней Римской империи в ее былом величии и могуществе, о перенесении в Рим столицы императоров и о привлекательности блеска и обрядов пышного двора византийских царей. Рядом с мечтами о мировом величии восторженный юноша был сильно затронут аскетическим направлением, которое охватило тогда большинство мыслящих людей в Западной Европе. Приближался тысячный год, который считался роковым в мировой истории, ибо с ним соединялось представление о кончине мира. Под влиянием указанного направления нужно рассматривать господствовавшие тогда идеи об очищении Церкви и о реформах в строе церковной жизни (9).