11. Дракенмиллер вспоминает: «Я исследую экономику, начиная буквально с самых азов, со смешных историй о компаниях, зная, что обеспечение жильем ведет к развитию розничной торговли, а розничная торговля ведет к затратам капитала. Я начинаю с простых сотрудников. Когда говоришь с сотрудниками компаний и с их руководством, то получаешь общую картину экономики. Я многому научился, работая в компании Сороса, но не тому, чему я ожидал научиться. Я так и не узнал, что заставляет курс иены или цены на бирже повышаться или понижаться. Великий дар Сороса заключался в том, что он умел пользоваться левериджем и знал, сколько денег нужно вложить, основываясь на соотношении риска и прибыли, а также на степени вашей убежденности. Он обладал некоторым чутьем в отношении евро и иены, но оно не было исключительным. И все же он был одним из величайших фондовых менеджеров, потому что умел пользоваться своими убеждениями. (То же интервью.)

12. По поводу «Алхимии» Дракенмиллер говорит: «Я так и не смог прочесть первую главу. Глава о валюте показалась мне интересной и довольно полезной… Большой дефицит бюджета действительно может стать причиной подорожания валюты, поскольку он вызывает повышение валютных курсов и поглощает капитал. В свое время такой подход был поистине уникальным, но за последующие пятнадцать-двадцать лет он стал до некоторой степени нормой». (То же интервью.)

13. Дракенмиллер вспоминает: «Все забывают, что за два или три первых дня курс немецкой марки сильно упал. Все думали, что «грязные деньги», хлынувшие из Восточной Германии, окажут негативное влияние на марку. Но у меня было другое мнение». (То же интервью.)

14. «Это была одна из тех ситуаций, которую я предвидел со стопроцентной уверенностью», — заявил позже Дракенмиллер. Его ставка, равная двум миллиардам долларов, была эквивалентна размеру почти всего капитала, который находился в фонде Quantum. Она даже превосходила ставку Сороса, сделанную им во времена соглашения в отеле «Плаза» в 1985 году. Тем не менее она была меньше общего размера активов Quantum. Schwager. The New Market Wizards. P. 203.

15. Дракенмиллер вспоминает: «Если бы у вас была валюта с плавающим курсом, то вы получили бы ситуацию, при которой могло возникнуть жесткое противостояние курсов фунта стерлингов и немецкой марки. Связанность этих валют, а также постоянно нарастающее давление привели бы к возникновению взрывоопасной ситуации. Я вспоминаю, что в августе я заработал около полутора миллиардов. Это была удача. Я делал ставки на протяжении шести месяцев. И не видел явных катализаторов роста валютного курса, но я знал, что некоторое движение на рынке происходит. Иногда так приходится поступать: ты открываешь позицию, отчасти поскольку думаешь, что в конечном итоге это сработает, но еще и потому, что эта позиция заставляет тебя наблюдать за ней». Дракенмиллер был настолько уверен в асимметричности этой ставки, что он не считал позицию в 1,5 миллиарда долларов крупной. «Полтора миллиарда… я не хочу показаться высокомерным, но я открыл эту позицию, просчитав ее в уме… Если бы в результате такой ставки можно было бы потерпеть 15 % убытков, то она была бы очень крупной. Но я знал, что этого не произойдет». (Интервью автора со Стэнли Дракенмиллером, 4 июня 2008.)

16. Craig R. Whitney. Bundesbank Chief is at Eye of Currency Storm // New York Times. 8 октября 1992.

17. «Я понял, что он хотел сказать», — позже заявил Сорос. См.: George Soros, Soros on Soros: Staying Ahead of the Curve. — New York: John Wiley 8c Sons, 1995. P. 81. Сорос не указывает день и место этой встречи со Шлезингером, он просто пишет, что Шлезингер читал свою речь на «престижном мероприятии». Однако, вероятнее всего, Сорос присутствовал на выступлении, которое состоялось в г. Базеле 8 сентября. Дракенмиллер подтверждает, что примерно в это же время Сорос звонил ему и говорил о большой вероятности падения курса лиры незадолго до тех дней, в которые произошла девальвация итальянской валюты. (Интервью с Дракенмиллером, 13 марта 2008.)

18. Интуиция не обманула Сороса. В своих мемуарах тогдашний министр финансов Великобритании Норман Ламонт описывает свой разговор с заместителем директора Банка Англии Эдди Джорджем и Хансом Титмайером, коллегой Джорджа из Бундесбанка. Титмайер отметил, что большое количество немцев будут рады отказу от планов по созданию единой валюты. См.: Norman Lamont. In Office. — London: Little, Brown, 1999. P. 227.

19. «Я уверен, что идею об атаке лиры высказал он, а не я. Я также уверен, что идею об атаке фунта высказал я, а не он». (Интервью с Дракенмиллером, 13 марта 2008.)

20. Джонсон вспоминает: «Я просто чувствовал, как в этих двух мужчинах закипает энергия… Существует забавный язык мимики и жестов, когда что-то кому-то говоришь, и эти люди начинают переглядываться. Они смотрят друг на друга, как бы говоря «Да, точно!». Я чувствовал это нутром. (Интервью с Джонсоном.)

21. Скотт Бессент вспоминает, что руководство хотело ограничить риск при операциях по продаже фунта стерлингов до размера прибыли от вложенных средств, которую компания получила в том году. Поэтому руководители Quantum поняли, что компания потерпит убытки, если курс фунта стерлингов приблизится к верхней границе диапазона, разрешенного механизмом контроля валютных курсов, и соответствующим образом уменьшили размер капитала, которым рисковала компания. (Интервью автора со Скоттом Бессентом, 18 января 2008.) Также см.: Steven Drobny, Inside the House of Money: Top Hedge Fund Traders on Profiting in the Global Market. -Hoboken. NJ: John Wiley 8c Sons, 2006. P. 275. Но у Джонсона и Дракенмиллера разные воспоминания о тех событиях. Дракенмиллер говорит: «Я считал, что движение фунта [к верхней границе диапазона] было невозможно. Я был убежден, что такого в принципе не могло произойти, потому что экономика Германии и Великобритании находилась в полном беспорядке. По правде говоря, я даже не рассматривал такую возможность». (Интервью с Дракенмиллером, 4 июня 2008.)

22. Об этом обмене вспоминает Роберт Джонсон. (Интервью с Робертом Джонсоном. Роберт Джонсон, электронная переписка с автором, 10 ноября 2008.)

23. «Можно было услышать глубокий вдох. Знаете, вроде того, когда Майкл Джордан прыгает к кольцу, и вы видите, как его глаза расширяются. Это смотрелось завораживающе. Я вышел оттуда, не имея вопросов относительно того, чем мы займемся после этой встречи. Я знал, что люди, работающие в банках, и другие компании станут нам подражать».