MORE MONEY THAN GOD

A Council on Foreign Relations Book

THE PENGUIN PRESS

New York 2010

Себастьян Маллаби ДЕНЕГ БОЛЬШЕ, ЧЕМ У БОГА

Хедж-фонды и рождение новой элиты

Моим родителям, Кристоферу и Паскалю

ВВЕДЕНИЕ: «АЛЬФА»-ИГРА

Управляющий первого хеджевого фонда Альфред Уинслоу Джонс не учился в бизнес-школе. У него не было докторской степени по количественным методам в финансах. Годы становления он провел не в Morgan Stanley, Goldman Sachs или каком-либо другом инкубаторе «властелинов мира». Он работал на трамповом пароходе, учился в Марксистской рабочей школе в Берлине и выполнял тайные поручения нелегальной антинацистской группы, известной как Ленинская организация. Он женился, развелся и женился снова, причем медовый месяц провел на передовой гражданской войны в Испании, путешествуя и пьянствуя вместе с Дороти Паркер и Эрнестом Хемингуэем. И только в зрелом возрасте, в 48 лет, Джонс сумел наскрести 100 тысяч долларов, чтобы основать «хеджированный фонд», принесший невероятную прибыль в 1950-е и 1960-е годы. Почти случайно Джонс придумал структуру инвестирования, которая продержалась до настоящего времени. И она будет процветать еще долгие годы, вопреки воплям скептиков.

Спустя пол века после того, как Джонс создал свой хеджевый фонд, молодой человек по имени Клиффорд Аснесс пошел по его стопам. В отличие от Джонса Аснесс учился в бизнес-школе.

У него была докторская степень по количественным методам в финансах. Он работал в Goldman Sachs, и он был «властелином мира». И если Джонс рискнул основать свое предприятие в зрелые годы, то Аснесс ворвался в бизнес в самом золотом возрасте, в тридцать один год, побив все рекорды для стартапов тем, что невероятно быстро заработал миллиард долларов. Если Джонс сдержанно отзывался о своих методах и богатствах, которые те принесли, то открытость Аснесса отличалась приятной свежестью: он втискивал в свой рабочий график интервью на телевидении и признавался New York Times, что «это здорово» — стоить миллионы1. Накануне краха ипотечного кредитования в 2007 году капитализация фирмы Аснесса, AQR Capital Management, достигла потрясающего размера — 38 миллиардов долларов, а сам Аснесс олицетворял новую, переворачивающую мир финансовую систему. Он был слишком непочтительным, нетерпеливым и едва ли даже старался казаться взрослым. В офисе у него разместилась коллекция пластмассовых супергероев2.

Аснесс легко признавался в том, что он многим обязан Джонсу и его импровизации. Хеджевые фонды Аснесса, как и все другие хедж-фонды, впитали в себя четыре характеристики, которые в свое время объединил Джонс, получив ошеломляющий эффект. В первую очередь существовала поощрительная премия: Джонс удерживал одну пятую от инвестиционных прибылей фонда для себя и своей команды — формула, которая подстегивала мотивацию его помощников. Далее Джонс сознательно старался избегать регуляторных капканов, сохраняя маневренность в смене инвестиционных методов, по мере того как изменялись возможности рынка. Но важнее всего, с точки зрения Аснесса, были две идеи, структурировавшие инвестиционный портфель Джонса. Джонс балансировал портфель, покупая перспективные акции и осуществляя «короткие продажи» неперспективных, то есть он занимал их и продавал, делая ставку на то, что они упадут в цене. Имея как долгосрочные, так и краткосрочные акции, он защищал свой фонд, хотя бы частично, от основных колебаний рынка; а хеджируя таким образом рыночные риски, он чувствовал себя в безопасности, увеличивая, или «левериджируя», свои ставки заемными средствами. Как мы увидим в следующей главе, это сочетание хеджинга и левериджа сотворило чудо с портфелем акций Джонса. Но гениальность его заключалась вот в чем (именно это Аснесс подчеркнул позже): то же самое сочетание могло применяться к облигациям, фьючерсам, свопам и опционам — и на самом деле к любой комбинации этих инструментов. Скорее благодаря удаче, чем намеренному расчету, Джонс создал платформу для стратегий более сложных, чем он мог мечтать.

Нет идеального определения хеджевого фонда, и не все предприятия, упомянутые в этой книге, использовали хеджинг и леверидж. Когда Джордж Сорос и Стэн Дракенмиллер обвалили британский фунт или когда Джон Полсон взорвал ипотечный пузырь в США, в хеджинге не было особой необходимости — как мы увидим далее. Когда один смелый товарный игрок вел переговоры о покупке всего объема облигаций российского правительства по драгоценным металлам, не относящимся к золоту, леверидж значил меньше, чем безопасность бронепоезда, который должен был доставить палладий из Сибири. Но даже если хеджевые фонды не используют леверидж и фактически не применяют хеджинг, платформа, созданная Джонсом, все же оказывается исключительно гениальной. Свобода в продаже или приобретении с помощью любых финансовых инструментов в любой стране позволяет хеджевым фондам пользоваться любыми возможностями, где бы они ни возникали. Доступный леверидж позволяет хедж-фондам поднимать любую позицию до максимального эффекта. Поощрительная премия создает мощный стимул для того, чтобы делать деньги.

Ах да, деньги! Перед своей смертью в 1913 году Дж. Пирпонт Морган собрал состояние в 1,4 миллиарда (в сегодняшних долларах) и был прозван Юпитером за свою божественную власть на Уолл-стрит. Но в первые годы финансовых пузырей нынешнего столетия ведущие менеджеры хеджевых фондов нажили денег больше, чем у Бога, за пару лет торговли. Они заработали больше — несравнимо больше, — чем руководители мощнейших инвестиционных банков на Уолл-стрит, и затмили даже магнатов частного инвестирования. В 2006 году Goldman Sachs назначил своему председателю совета директоров Ллойду К. Бланкфейну беспрецедентную премию в размере 54 миллионов долларов, однако парень с нижней строчки рейтинга двадцати пяти работников хеджевых фондов журнала Alfa унес домой 240 миллионов долларов. В том же году ведущая компания по частному инвестированию, Blackstone Group, наградила своего босса, Стивена Шварцмана, почти 400 миллионами долларов. Однако поговаривали, что каждый из трех хеджевых магнатов заработал более чем по миллиарду долларов3. Придуманная Джонсом формула расчета компенсации стремительно сотворила сотни состояний, не говоря уж о сотнях быстрых авто в пригородах Коннектикута. В репортажах об эпицентре этой золотой лихорадки Stamford Advocate отметил, что шесть местных хеджевых менеджеров положили себе в карман в 2006 году в общей сложности 2,15 миллиарда долларов. Совокупный личный доход всех живущих в Коннектикуте составил 150 миллиардов долларов.

В 1990-х годах журналы восторгались экстравагантностью миллионеров доткома, но теперь в центре внимания находились хеджевые фонды. Кен Гриффин, создатель Citadel Investment Group, купил себе