Я вымыл руки, умылся, прошёл к себе, переоделся в домашнее, захватил из мини-бара бутылочку, пару стаканов и уселся на звериную шкуру рядом с Финой.

Протянул ей стакан. Открыл бутылку. Плеснул «на пару пальцев» себе и ей.

Какое-то время ещё посидели молча.

— Ты ведь знаешь, что там, за дверью? — задала вопрос она.

Я не торопился с ответом. Молча пригубил из своего стакана. Проглотил жидкость. Переждал пожар в пищеводе и желудке. Поглядел на огонь, на то как свет камина играет в изумрудной жидкости, оставшейся в бокале.

— Знаю, — ответил ей. И снова сделал глоток. После чего, вновь замолчал, не имея намеренья продолжать.

Минут пять после этого мы сидели на шкуре и смотрели в огонь.

— Скажи мне, Вик, — попросила она. — Я хочу тоже знать. Там ведь что-то… плохое? Ужасное?

— Да как сказать, — пожал я плечами. — Разное там. Десятки и сотни тысяч лет. Они не могут содержать в себе что-то только однозначно плохое или только однозначно хорошее. Вот только завершение… Там то, Фина, как вы с остальными Вечными, уничтожили раз за разом, одну за одной, сотни, если не тысячи населённых разумными планет.

— Уничтожили…

— Разве Аяк не рассказала вам после Битвы? — удивился я.

— Аяк? — нахмурилась Фина. — Нет.

— А почему тогда вы так срочно отбыли? Я думал, Аяк устроила вам общий сбор.

— Нет. Но она попросила нас с Гилем проводить её к Икарису, — нахмурилась Фина.

— Икарис… — протянул я. — Понятно, — пожал плечами и сделав ещё глоточек, взял бутылку и налил по новой.

— Объясни, Вик, — попросила Фина. — У нас, конечно, всегда были не самые лучшие отношения, но… на твою прямоту и честность я всегда могла рассчитывать. Если уж ты в глаза не боялся называть меня бешенной сукой…

— Мгновенная регенерация придаёт смелости, — ухмыльнулся я.

— И всё же? Расскажи.

— Вечные… искусственно созданные и запрограммированные псевдо-живые существа. Созданные Целестиалом Аишемом-Сеятелем, — пожав плечами, произнёс я. — Так же, как и Дивианты.

— Дивианты? — вскинулась Фина. — Их создал Аишем? Зачем?

— Всё просто: Аишем помещает «семя» в ядро планеты, на которой возможно появление разумной жизни. Подстёгивает развитие биологических видов. Потом запускает супер-хищников Дивиантов, чтобы они расчистили планету от неразумных супер-хищников местных… потом отправляет вас, чтобы вы зачистили отожравшихся Дивиантов и подстегнули-подтолкнули развитие разумных форм жизни на планете… — я поднял свой бокал и приложился к нему. После чего замолчал, наслаждаясь ощущениями от отличной выпивки.

— А дальше? — спросила Фина, понимая, что всё самое неприятное я оставил впереди.

— А дальше… Разумных на планете становится больше и больше. От них, каким-то образом питается и развивается «семя», становясь новым Целестиалом. Он растёт внутри планеты… а потом «вылупляется», разрушая планету. Вы помогаете ему вылупиться, убивая всех местных, которые способны как-то ему помешать с «вылуплением» и улетаете с безжизненных остатков планеты обратно к Аишему, где он вас «перезаписывает» и отправляет к следующей «материнской планете», в которой он оставил «семя Целестиала». С тобой вот только, при прошлой «перезаписи» случилась какая-то накладка — прошлые воспоминания начали просачиваться и выскакивать не вовремя, вызывая «зависание», твоё «Махд Вири». Легче стало? — хмыкнул я и снова плеснул нам в бокалы.

Фина молчала. Молчал и я. Тишина меня редко напрягает. Сегодняшняя исключением не была. Тишина обычно напрягает тех, кто рядом со мной.

— Нет, не стало, — вздохнула Фина минут через пять. — Но Вик, если ты знаешь об этом? То почему ты так спокоен?

— Потому, что Тиамату ещё лет сорок расти, — ответил я. — Сорок лет — это много. Чего сейчас-то паниковать? Мне бы ещё бомбардировку Кри пережить, появление Галактуса, воплощение Феникса и пришествие Таноса… Столько возможностей сдохнуть раньше. Чего переживать сейчас-то?

— Не думала, что ты фаталист, Виктор, — усмехнулась Фина.

— Не фаталист, — не согласился с ней я. — Прагматик. Силы надо тратить на борьбу с опасностью, а не на переживания по поводу её «неизбежности». Вот подойдёт время Тиамату вылупляться, и, если вы, Вечные, не возьмётесь за ум, не придумаете, как ему «вылупиться», не руша планету, я вас всех вырежу, а Тиамата… выкину в Темное Измерение… к примеру. Или ещё какое извращение придумаю. Сорок лет — это долго, а фантазия у меня… есть. Твоё здоровье, Фина, — «салютанул» бокалом ей и выпил его содержимое я.

Дальше мы просто сидели молча. Пока не пришла Суо и мягко не выпроводила Фину домой. А у меня не отобрала бутылку. Что тут поделаешь? Не спорить же с беременной женщиной? Хотя, там ещё чуть меньше половины оставалось (я лепил, в своё время, хорошие бутылки. Литра на два — два с половиной объёмом, не «нольпятки» голимые)…

* * *

Глава 99

* * *

В октябре 1985-ого от бремени разрешилась Суо. У нас родилась дочь. Назвали Викой. Виктория Викторовна Крид. Или Лэншер. И на ту и на другую фамилию документы я ей оформил.

А в ноябре в столице начались волнения, окончившиеся госпереворотом, в результате которого, к власти пришёл Горбачёв. Получается, на полгода позже, чем в мире Васи-Сенсея.

Вот только, из-за этого ли, или из-за чего другого, а уже к маю 86-ого Союз начал с треском разваливаться. «Парад суверенитетов», который в том мире разразился лишь в девяносто первом, стартовал на пять лет раньше. И был гораздо более громким. В июле 86-ого Горбачёв сложил с себя полномочия. В августе перестал существовать СССР…

А я… не мог вмешаться. Как ИО Верховного Чародея Измерения Земли, я не имел права вмешаться в дела светских властей и государственную политику. Как в 78-омом не могла вмешаться в начинающуюся ядерную войну Суо.

Мне оставалось только стоять в стороне и сжимать до боли кулаки, наблюдая, как стремительно и с треском рушится та страна, которой я посвятил пятнадцать лет, ради «спасения» которой убивал и дарил «вечную молодость»…

Всё, что я мог — это сохранить Федерацию. Этого права у меня отнять не мог никто. Я старался показывать своё присутствие и свою активность на посту Главы МФБИ. Проводил общефедерационные «онлайн-тренировки», часто выезжал в регионы, где проводил семинары, принимал экзамены, общался с представителями других Федераций, устраивал Чемпионаты… вот только того, что хотел сделать: как в восемьдесят первом объявить «спортмассовое» или «выездной семинар» в откалывающиеся республики, где начинались беспорядки и погромы… не мог. Не имел право. И ученикам приказать не мог. Связан был древними правилами и договорами по рукам и ногам. Тут ведь не Битва Драконов. Не наплюёшь.

А сами ученики… не решались проявить инициативу. Даже Наташа с Петром