более глупым. Надо было поскорее уходить отсюда и забыть обо всем. Вот и князь ждал, как же я поступлю дальше и что делать стану. И я с ужасом думала о том, что завтра мы и на самом деле уедем и больше не вернемся назад. Но если есть еще хоть какое-то время. Он медлил. Это при его решимости, а я, да что я такое вообще. Глупее не придумаешь. Я вспомнила, какой отчаянной была когда-то.

Глава 10 В объятьях властелина

Даниил резко повернулся в тот самый миг. Снова был полумрак. И я видела его лицо. Как прекрасен он был в те минуты. Я готова была броситься к нему. Он стал моим наваждением, моим героем. И я больше ни о чем о не размышляла. Просто оставалась с ним. Даниил приблизился, и я готова была лишиться чувств, но тут же оказалась в его объятьях. А потом какие-то страсти, пылкие слова срывались с моих губ. Он единственный был мне необходим. Он оставался моим князем, даже если это будет наша единственная ночь.

В ту ночь совершилось то, чего я ждала всю свою жизнь, но так и не могла дождаться. Ни до, ни после, никогда я не была так счастлива. И только лицо великого князя воскресло вдруг в моей памяти. И растаяло оно так же неожиданно. Он словно бы хотел мне что-то сказать и о чем-то напомнить.

А потом я говорила Даниилу, что он единственный в моей жизни мужчина. И блаженством было даже просто произносить эти слова.

Может быть, я немного заблуждалась и думала о том, кто по праву родства никогда не мог оказаться в моих объятьях. Но как бы там не было, князь Даниил был великолепен. Уверена, что с ним мало кто мог сравниться во всех временах, а уж нашем точно никто.

Я очнулась и никак не могла понять, на самом ли деле это происходит или я нахожусь в плену у призраков. Я должна была в его объятиях оказаться, и я была там теперь.

Мы задержались там еще на несколько дней. Все ночи я проводила с князем, и даже не думала, что есть Киев, и там есть мой любимый, верный муж. Пугали и угнетали мысли о том, что очень скоро придется покинуть Галич. Эта мысль приводила меня в ужас и не давала покоя.

Я очень хорошо помнила последнюю ночь в княжеских объятиях. Я знала его очень неплохо, хотя он казался таким молчаливым и отстраненным. Они так отличались по характеру от великого князя, веселого и самодовольного. Но князь Александр был хитер. Сколько бы он не говорил, в свои тайны никого из нас и никогда он не посвящал. Но не знаю, как вырвались у меня странные и горькие слова:

– Я не могу остаться твоей наложницей. Мой муж не заслуживает к себе такого отношения.

– И только? – коротко спросил он

– Я не могу быть никем там, где моя мать была княгиней, – пояснила я.

И даже не знаю, что было важнее, призрачная моя верность мужу, о которой я до сих пор не задумывалась, или мое положение при князе меня не устраивало. Я понимала, что лучше быть женой воеводы в Киеве, чем наложницей Галицкого князя. Но как бы сильны не были чувства, как бы страстно они не сжигали душу, надо было возвращаться в свой мир, в гостях хорошо, а дома лучше.

– Ты бежишь к воеводе или дядюшке своему? – вдруг спросил Даниил, пристально на меня глядя.

– Я благодарна великому князю за то, что мы с тобой встретились, – усмехнулась я.

Это была самая удивительная ночь во всей моей жизни.

– Если у тебя будет ребенок, наш ребенок, – говорил Даниил, – я хочу, чтобы он приехал в Галич и посмотрел на этот город.

Он сказал «наш», подчеркивая, что все было общим, и он готов разделить со мной ответственность за все в этом мире происходящее.

Я ушла от Даниила, не попрощавшись. Мое сердце разрывалось на части. Но такое не могло продлиться долго, как бы мне этого не хотелось, как бы мы не любили друг друга. Хотя я ни в чем не собиралась раскаиваться. Но я добилась того, чего хотела – я была с князем, да что там – с лучшим из князей. И если мне повезет, и бог будет ко мне благосклонен, то у меня родится дочь. Его дочь. О сыне я почему-то в те дни и не думала. Александра я получить в наложники не могла, но зато получила Даниила, хорошо, что он не оказался моим родственником. Так самое печальное событие в моей жизни переплелось с самым замечательным. Но, вскочив на коня, я должна была мчаться домой, ни о чем не думая, ни на что не рассчитывая. Но ведь говорил священник во время проповеди, что нельзя просить слишком многого. Надо довольствоваться тем, что есть.

А в Киеве меня уже поджидал великий князь вместе со всей своей свитой. Он говорил, что не отправится в Галич, даже если бы не был так занят. Князь наш всегда был откровенен. Не притворялся, не оправдывался. И когда я осталась одна, он приблизился ко мне, погладил по щеке. Он один умел это делать так порывисто и нежно, и совсем неожиданно спросил:

– Ты получила лучшего из князей, не отпирайся, я все вижу.

Раздумывала я только минуту, а потом собралась с мыслями:

– Ты считаешь кого-то лучше себя самого, дядюшка?

Наверное, это было дерзостью, но он пропустил мои слова мимо ушей.

– Так считаешь ты, почему бы мне ни признать этого. Даниил умен, хорош, таинственен. Сам черт сломит ногу, разбираясь за кого и против кого он был всегда.

То ли хвалил великий князь своего главного соперника, то ли ругал его, понять было невозможно. Но так он обращался всегда и со всеми. Я поняла, что если бы даже и не была в те ночи с Даниилом, то, глядя в глаза великого князя, соврала бы все равно. И пусть потом судят, рядят и разбираются во всем сами. Но мне не нужно было лгать. Все так и было на самом деле.

Я знала, что скрывалось за насмешкой Александра, тяжелые раздумья о том, куда и как идти этому миру, и кто из них двоих окажется прав.

Глава 11 Сны и грезы

Это и на самом деле так было, побывав только один раз у татар, Даниил навсегда отказался иметь дело с ордой. И так нравились ему блеск и величие Рима, что туда он свой взор и устремил. Но он не понимал, что татары пронесутся, как ураган, и исчезнут, римляне же проглотят все целиком и не подавятся даже. Но он-то и мысли подобной допустить не мог, да и не хотел допускать.

– Время нас рассудит, – с грустью думал великий князь.

Но ему хотелось, чтобы и все остальные в том не сомневались. Вот и племянница его пришла в восторг от этой силы и блеска. Она ничего не слышит, и понимать ничего не желает. И возможно не доживет до того времени, когда его правда станет очевидной. Но почему так короток человеческий век, как он может что-то сделать, если все так быстро заканчивается. Такие горькие мысли и скрывались за усмешкой князя Александра Ярославича когда-то давно прозванного Невским. Но жизнь после победы оказалась такой трудной и непредсказуемой, что если бы не его легкий нрав да умение все в шутку обращать, то было бы отчего в уныние впасть. Но не дождутся они от него этого. Ни Даниил не дождется, ни родственники его бесчисленные, с которыми и врагов никаких не нужно. Но о татарах он молчал, и не интересовался ими, мы все это заметили тогда. Тогда я и услышала:

– Я должен отправиться туда, может, еще какую-то девочку из орды привезу, и она влюбится в красавца – князя.

Мы внимательно смотрели друг на друга. Он нуждался в понимании и любви больше многих.

Мы еще долго говорили о чем-то, но князь Даниил все время стоял