Представления о формировании и организации войска в то время у Тэмужина были достаточно примитивными. В основном все съезжались на совместную облавную охоту, в остальное время — пребывали каждый в своем стойбище. Когда же объявлялся военный поход, запасшись провиантом, воины собирались в назначенное время в условленном месте. Набег на мэргэдов, который приходится на этот период времени, имел важное значение для последующего военного строительства Чингисхана.

Второй этап берет свое начало в 1189 году с провозглашения Тэмужина в первый раз Чингисханом и подчинения им нирун-монголов и продолжается до весны 1204 года, когда Чингисхан начал реорганизацию своей армии, сформировав ее подразделения — «тысячи», «сотни», «десятки». Этот этап можно считать периодом масштабного развертывания военного строительства, которое, и это главная особенность этого этапа, проводилось одновременно с многими боевыми кампаниями…

В течение четырнадцати лет Чингисхан участвовал в пятнадцати крупных сражениях. На этом этапе основной формой боевой организации воинства Чингисхана был курень. Хотя «курень» как организационная форма был порождением родового строя, его сущность в эпоху Чингисхана претерпела качественные изменения. Эти изменения выразились в том, что «курень», являвшийся формой совместных перекочевок скотоводов-сородичей, превратился в форму боевого построения войска при оборонительно-наступательной тактике.

Третий этап военного строительства начался весной 1204 года, когда «куренная» форма построения войска уступила свое место более компактной и эффективной «тысячной», и продолжался до 1206 года — года провозглашения Великого Монгольского Улуса. Это был период становления регулярной армии на новых принципах ее формирования.

Осуществление военной реформы диктовалось требованием практики боевых действий того времени. Бесспорно, что «курень» как организационная форма был эффективен при оборонительных действиях. Но также очевидно, что эта форма не подходила для тактики наступления по всему фронту, которую Чингисхан применял в большинстве случаев.

Четвертый этап начался после провозглашения Великого Монгольского Улуса, когда был завершен переход от «куренной» формы боевого построения к формированию регулярной армии строго по десятичной системе («десятка», «сотня», «тысяча»), что позволило уже вскоре иметь десять тумэнов «железной кавалерии» (Сайшал. История Чингисхана (на монг. яз.). Улан-Батор, 2004. Кн. 1. С. 345–347).

С. 175. Когда я мог, как верных псов, с тобой Зэлмэ, Зэв и Субэгэдэя туда отправить, где были вы всего нужнее… — Этих четырех сподвижников Чингисхан именовал не иначе, как «четырьмя верными псами»; они возглавляли его передовые войска, отправлявшиеся в самые ответственные и тяжелые походы.

…когда богатырей бесстрашных Борчу, Чу луна, Мухали и Борохула мог при себе держать… — Эти четыре сподвижника Чингисхана прослыли в народе как «бесстрашные, верные витязи и мудрые советчики» Чингисхана, на которых он мог положиться в любой ситуации и был им обязан своей жизнью.

С. 179. И сказал еще тогда Чингисхан: «Пожалованы будут мною и женщины, чтимые в нашем роду». — Учитывая, что выше шла речь об отважном поступке жены Борохула, Алтани, резонно предположить, что именно ее он имел в виду, когда говорил о «самых достойных» женщинах; конечно, не менее достойными высших почестей были мать Чингисхана, Огэлун, и его первая жена Бортэ, которые имели огромное влияние на него, всегда были его верными советчиками и надежной опорой.

Б. Я. Владимирцов так прокомментировал введение Чингисханом этой должности: «Чингисхан установил должность бэхи, желая иметь государственного первосвященника, облеченного властью, признаваемой официально… Титул или сан бэхи был известен издавна, и его часто носили предводители отдельных родов и племен, преимущественно лесных, которые совмещали светскую власть князя и духовный авторитет волхва, связанного с былым родоначальником и с духами-покровителями.

Чингис теперь установил должность такого государственного волхва, причем назначил бэхи старика Усуна, который был старшим потомком в роде Барин, старшей ветви, происшедшей от легендарного Бодончара; Усун поэтому мог считаться связанным особым образом с родоначальником и быть его заместителем» (Владимирцов Б. Я. Чингисхан. — В кн.: Владимирцов Б. Я. Работы по истории и этнографии монгольских народов». М.: ИФ «Восточная литература» РАН, 2002. С. 173).

С. 180. «Желали б мы дархадство получить и жить на Селенге в мэргэдских землях». — В XIII веке в среде господствующего класса Великого Монгольского Улуса существовала привилегированная «прослойка» дархадских ноёнов. Чингисхан жаловал в дархады особо преданных ему сподвижников. Дархады состояли у него на военной службе и имели право брать себе добычу, захваченную в походах, выбирать себе жен среди покоренных племен, собирать под свое водительство сродников (быть тысяцкими), наследственно владеть уделами.

Архи — молочная водка.

С. 182. Засим Чингисхан молвил свой указ: «В былые времена я караульную устроил стражу…» — «Сокровенное сказание монголов» обращает наше внимание еще на одно повеление Чингисхана, касающееся дальнейшего укрепления особого, гвардейского подразделения его армии — хишигтэна, функции которого еще в 1204 году были сформулированы самим Чингисханом: «Во дни сражений впереди меня пусть в бой они идут! В дни мира и покоя пусть охраной личною моей стоят на карауле!» На хуралдае 1206 года количественный состав гвардии был значительно увеличен, а порядок формирования и функции всех трех подразделений личной гвардии Чингисхана были им самим же более четко сформулированы и закреплены в уставном порядке, о чем подробно повествует «Сокровенное сказание монголов».

Российский ученый Р.П Храпачевский оценил значение создания хишигтэна следующим образом: «Важнейшим делом среди реформ Чингисхана было учреждение его личной гвардии — кешига (хишигтэна. — А.М.)… Основное его значение заключалось в том, что: а) впервые у Чингисхана появилось орудие осуществления его личной власти, не зависящее от традиционного родового уклада и способное оказывать влияние даже на дружину (нукеров); б) имея такое орудие, Чингисхан мог теперь создавать управленческие структуры, подкрепленные аппаратом насилия; в) из нее же (т. е. гвардии-кешига) набирались такие кадры руководителей этих структур, которые были бы в полной воле своего каана (хана. — А.М.), а не родовых авторитетов…

Чингисханова гвардия-кешиг… стала эмбрионом многих властных структур — в первую очередь военных и полицейских. Последнее стало серьезным нововведением, достаточно вспомнить, с каким трудом Чингисхану удавалось до определенного периода подавлять вызовы своему лидерству. Только наличие охранного органа, функции которого выполнял кешиг, позволило ему перевести решение задач государственного насилия на регулярную основу. Имея такой мощный стабилизатор власти каана, как личная гвардия, Чингисхан смог далее навязывать внутреннюю дисциплину во всех структурных единицах по принципу круговой поруки. Введение круговой поруки как основы административной единицы зафиксировано в источниках — дело в том, что в ЮШ («Юань ши». — А.М.) используются для описания самой низшей организационной единицы у монголов, т. е. «десятка», иероглифы, имеющие значение «десяток круговой поруки». Аналогичной порукой были скреплены и руководители этих единиц, что связывало всю иерархию военно-административной системы государства Чингисхана сверху донизу. Дисциплина в войсках (ив государстве вообще) монголов поддерживалась как снизу, через круговую поруку и ответственность всех за каждого, так и сверху — через внешнюю охранную структуру, т. е. кешиг» (Храпачевский Р. П. Военная держава Чингисхана. М.: ACT, ВЗОИ, 2004. С. 124–125).