К тому же, принцесса, я думаю, что именно вы должны возглавить эту экспедицию. И не только потому, что вам верят, но и потому, что вы лучше всех способны выработать стратегию, которая позволит противостоять нападению.

Уилл соскочил со стула:

— Я просто не могу поверить в это. Ворон! Вы что же, сбегаете с поля боя? Резолют, ну вы-то, уж конечно, останетесь. Вы останетесь и будете сражаться, да? А я буду рядом с вами.

Резолют покачал головой:

— Я пойду на юг вместе с экспедицией.

— Что? — Вор вытаращил на него глаза. — Да как вы можете?.. Почему?

— Это твоя вина, — прорычал воркэльф и ткнул в его сторону пальцем. — Я, конечно, остался бы здесь, но не могу. Ворон, найдешь меня потом.

Резолют встал, вытащил меч, запутавшийся в ножках стула, и вышел вон. Уилл, с красным от гнева лицом, ринулся за ним. Присутствующие посмотрели им вслед. Алекс перевела взгляд на Ворона, пытаясь прочесть его мысли.

— Вы действительно думаете, что нам надо идти?

Он кивнул с очень серьезным видом.

Алекс обратилась к Каварру:

— У нас нет достаточного количества лошадей, поэтому мы будем двигаться очень медленно.

— Я рассчитываю, что вы пойдете со скоростью десять миль в день. До Ориозы четыреста миль, стало быть, дорога займет у вас четыре недели. До Себции дойдете за неделю. Через арканслату я буду направлять сообщения официальным лицам о том, что вы на подходе. Продуктов возьмете с собой на две недели, остальное приобретете в пути. Она кивнула.

— Кайтрин не пойдет за нами, пока не захватит крепость. Ее кавалерия может за день преодолеть расстояние, которое мы проходим за три. Постарайтесь продержаться четыре дня, тогда мы успеем прийти в Себцию.

— Я готов продержаться пять дней, — вздохнул Каварр. — Кое-какие шаги для обеспечения вашей безопасности я уже предпринял. Правда, отряды у вас будут небольшие, но ведь вы и раньше управлялись маленькими силами. Верно я говорю, ваше величество?

— Похоже, мне надо будет это еще доказать, милорд.

Барон Дракона кивнул и посмотрел на Ворона.

— Кайтрин, скорее всего, пошлет за вами сулланкири.

— Либо его голова слетит с плеч, либо моя. Третьего не дано, — невесело улыбнулся Ворон. — Я польщен тем, что вы доверили мне свою жену и детей.

— Я давно за вами наблюдаю, Ворон, и ни разу не было повода усомниться в вашей храбрости и решительности. Мы с вами одного поля ягоды, так что я доверяю вам безоговорочно.

Каварр отвесил всем поклон:

— Желаю быстро и удачно добраться до цели! Ворон подал барону руку:

— А я пожелаю Кайтрин смятения, а войску ее — погибели. Алексия положила свою руку поверх их рук:

— Да будет так!

Уилл наконец-то разыскал Резолюта в саду камней. Он никак не мог поверить, что воркэльф так легко от него ускользнет. Но Уилл все-таки его обнаружил. Он думал, что Резолют удерет, но эльф встретил его холодным взглядом и еще более холодной усмешкой.

— Уж не думаешь ли ты, Уилл, что я трус?

— Раньше я этого никогда не думал, но теперь у меня возникли подозрения. — Ноздри Уилла так раздулись, что касались маски. — Вы, стало быть, бежите, да еще и меня к этому приплели? Дескать, жизнь мою этим спасаете? Так вот я хочу остаться здесь. Я должен здесь сразиться с Кайтрин. Разве вы не слышали то, что я сказал?

— Прекрасно слышал.

— Так к чему тогда эти упреки? Не хотите ли вы, сославшись на меня, скрыть собственную трусость?

Воркэльф вздернул подбородок и сощурил глаза.

— Когда закончишь, скажи.

Голос эльфа не предвещал Уиллу ничего хорошего, и он сказал:

— Ну ладно, выкладывайте, чем можете оправдаться?

— Ты прав, я ухожу из-за тебя, но не потому, что боюсь за твою или свою жизнь. Умереть мы можем как здесь, так и по дороге. Шансы попасть в Себцию невелики. Что до меня, то я не боюсь ничего, а меньше всего смерти.

— Почему же тогда уходите?

— В самом начале нашего путешествия ты заметил, что я предпочитаю сабли бормокинов. Они мне нравятся, это верно, но имеется и другая причина. Эльфийским воином быть почетно. Если у человека есть связь с родиной, он сознает свой долг, знает, что ему делать, а если ему доверяют меч, то это — самая большая ответственность, которую эльф может на себя принять. Потому я и не пользуюсь мечом. В мечах я разбираюсь, умею с ними обращаться, но собственного меча у меня нет.

— Но ведь сейчас у вас есть меч, — нахмурился Уилл.

— Есть. — Резолют медленно вытянул длинное узкое лезвие. Оно было без эфеса и без кожаного чехла, поэтому Уилл не сразу узнал, что это то самое оружие, которое было у Азура Паука. — Задолго до твоего рождения и задолго до рождения твоего деда и прадеда Оракла предсказала мне, что у меня появится меч, который даст мне освободитель Воркеллина. Это он и есть. У этого меча есть имя — Сивере. Он старый, очень старый.

Вор указал на клинок чуть ниже рукоятки:

— В лезвии дырка.

— Это ушко иголки. — Голос Резолюта утратил свойственную ему звучность и силу. — Давным-давно, когда эльфийских земель было куда больше, чем сейчас, в каждой такой земле был свой Сивере. Все они были выкованы одним кузнецом из одной и той же стали. Название произошло от иголки, которой мы сшиваем саваны нашим мертвецам.

— А разве эльфы не живут вечно?

— Многие живут, либо предпочитают покинуть этот мир, как сделали когда-то все взрослые, связанные с Воркеллином. Бывает, что эльфы погибают в результате несчастного случая, и тогда с помощью Сиверса им шьют саван. Эти мечи призывают эльфов выполнить ужасный долг. Эльф, который берет его, обязан кого-то убить.

— Так это меч убийцы?

— И да и нет. Большей частью — нет. Если эльф, вбунтовавшись, идет против своего народа, то причиной этому может быть лишь безумие. Такой эльф становится опасным, и тогда кто-то должен его убить.

— А не может случиться, что этот сумасшедший возьмет Сивере и сам себя убьет?

Резолют протянул меч Уиллу рукоятью вперед:

— Попробуй, возьми.

Уилл потянулся к мечу, но не успел притронуться, как тут же отдернул руку и потряс ею, ощутив страшное жжение. Он хотел было накричать на Резолюта за то, что тот так его подвел, но тут же смутно припомнил, что чувствовал похожее, хотя и более слабое жжение, когда касался его раньше.

— Не понимаю.

— Все дело в магии, заключенной в лезвии. Если меч тебе не предназначен, он тебя ранит. Азур Паук не зря надел на него кожаный чехол, да и перчатки носил, чтобы не обжечься.