Когда она торопливо шла по главным коридорам, полы которых были выложены плитами, рядами повторяющими цвета Айя, ей пришло в голову, что Библиотека была более тихой, чем обычно, даже учитывая то, как немного Айз Седай в настоящий момент находилось в Башне. Здесь всегда можно было увидеть парочку сестер, хотя бы библиотекарей, – некоторые из Коричневых даже занимали комнаты над помещениями Библиотеки в дополнение к тем, которые отводились им в Башне, – однако сейчас внушительные фигуры, вырезанные на стенах коридоров, изображающие причудливо одетых людей и странных животных десяти с лишним футов в высоту, были единственными обитателями Библиотеки. Украшенные затейливой резьбой люстры, висящие в десяти шагах над полом, тихо поскрипывали на цепях, качаясь на сквозняке. Шаги звучали неестественно гулко, отражаясь от сводчатого потолка.

– Не могу ли я чем-нибудь помочь? – спросил спокойный женский голос позади нее.

Алвиарин испуганно обернулась, чуть не уронив свой плащ, прежде чем смогла взять себя в руки.

– Я просто решила пройти через Библиотеку, Земайлле, – произнесла она, немедленно почувствовав укол раздражения. Если она настолько взбудоражена, что объясняет свои действия какой-то библиотекарше, значит, ей действительно необходимо взять себя в руки до того, как отчитываться перед Месаной. Она почти пожалела, что не может рассказать Земайлле, что происходило на Тремал-кине, просто чтобы посмотреть, как она дернется.

Вежливое выражение смуглого лица Коричневой сестры не изменилось, но тон ее голоса изменился под воздействием какого-то непонятного чувства. Высокая и очень худая, Земайлле постоянно носила эту маску собранности и отстраненности, но Алвиарин подозревала, что она была не столь застенчива, как пыталась казаться, и не столь любезна.

– Это вполне понятно. Библиотека – спокойное место, а сейчас печальные времена для всех нас. И особенно для тебя, разумеется.

– Разумеется, – повторила Алвиарин механически. Печальные времена? И для нее в особенности? Она подумала, не затащить ли Коричневую в какой-нибудь уединенный уголок, где ее можно будет расспросить как следует и затем избавиться от нее, но тут она заметила еще одну Коричневую сестру, пухлую женщину, еще более смуглую, чем Земайлле, которая наблюдала за ними из дальнего конца зала. Айден и Земайлле были слабы в Силе, но одолеть их вдвоем будет сложно, если вообще возможно. Почему они обе находятся здесь, на нижнем этаже? Эта пара редко показывалась, в основном передвигаясь между комнатами на верхнем этаже, которые они занимали вместе с Найин, третьей сестрой из Морского Народа, и Тринадцатым Книгохранилищем, где располагались секретные документы. Все трое работали там, добровольно посвящая все время своим трудам. Алвиарин пошла дальше, пытаясь доказать себе, что беспокоится без причины, однако это не могло успокоить холодка, пробегающего у нее между лопаток.

Отсутствие библиотекарей, сторожащих главный вход, лишь усилило этот холодок. Библиотекарши всегда стояли у каждого входа, следя за тем, чтобы ни единый клочок бумаги не покинул библиотеку без их ведома. Алвиарин направила Силу, распахнув перед собой одну из высоких резных дверей еще прежде, чем дошла до нее, и, оставив ее открытой на бронзовых петлях, поспешила вниз по широкой мраморной лестнице. Широкая, обсаженная дубами и выложенная камнем дорожка, ведущая к высокой белой колонне Башни, была хорошо вычищена, но даже если бы и не была, она использовала бы Силу, чтобы протаять снег впереди себя, и пусть кто угодно думает об этом что хочет. Месана очень ясно дала ей понять, какая расплата ее ждет, если хоть кто-нибудь узнает плетение Перемещения или даже то, что оно известно Алвиарин; в противном случае она Переместилась бы прямо с того места, где находилась. Сейчас, когда Башня была видна, нависая над деревьями и сверкая в бледных утренних лучах солнца, она могла бы оказаться там за один шаг. Но вместо этого она боролась с желанием пуститься бегом.

Она не была удивлена, обнаружив, что широкие, высокие коридоры Башни пусты. Немногочисленные спешащие куда-то слуги с белым Пламенем Тар Валона на груди отвешивали ей поклоны, а служанки приседали в реверансах, пробегая мимо, но она придавала им не большее значение, чем сквознякам, колыхавшим пламя в позолоченных стоячих светильниках и рябью пробегавших по красочным гобеленам, развешанным по снежно-белым стенам. Сестры в эти дни, разумеется, старались проводить как можно больше времени в помещениях, отведенных их Айя, и даже если она встретит кого-нибудь из Черных Айз Седай, если та не будет принадлежать к ее собственному «сердцу», эта встреча будет бесполезной. Она знала их всех, но они не знали ее. Кроме того, она совсем не собиралась открываться кому-либо без особой необходимости. Возможно, какие-нибудь из этих чудесных инструментов из Эпохи Легенд, о которых говорила Месана, если та действительно предоставит их ей, когда-нибудь и позволят ей не теряя времени расспросить любую сестру, но пока что она лишь получала зашифрованные приказания, оставляемые под подушками или в тайниках. То, что когда-то казалось ей почти немедленным ответом, теперь выглядело невозможно медлительным. Полный лысый слуга, кланявшийся ей, громко сглотнул, и она разгладила черты своего лица. Она гордилась своей всегдашней ледяной отрешенностью, умением в любых обстоятельствах оставаться внешне холодной и невозмутимой. В любом случае, если она будет ходить по Башне, распугивая людей своим мрачным видом, это не приведет ее совершенно ни к чему.

В Башне, однако, была одна женщина, которую она могла разыскать без всякого труда и от которой могла требовать ответов, не заботясь о том, что она подумает. Конечно, некоторая осторожность необходима и в этом случае – неосторожные вопросы могли раскрыть больше, чем стоило большинство ответов, – но Элайда скажет ей все. Испустив вздох, Алвиарин начала карабкаться вверх по лестнице.

Месана рассказывала ей и еще об одном чуде из Эпохи Легенд, которое ей очень хотелось бы увидеть, – некую вещь под названием «лифт». Летающие машины, конечно, звучали гораздо грандиознее, но значительно проще представить себе механическое приспособление, переносящее тебя с этажа на этаж. Правда, ей трудно было поверить в то, что действительно могли существовать здания, в несколько раз превосходящие высотой Белую Башню, – в целом мире даже Тирская Твердыня не могла сравниться с Башней по высоте, – однако даже то, что она знала об этих «лифтах», делало восхождение по спиральным коридорам и лестничным пролетам еще более трудоемким.

Она задержалась чуть в кабинете Амерлин, всего лишь тремя этажами выше, но, как и ожидалось, обе комнаты были пусты, лишь голые письменные столы сверкали полировкой. Сами комнаты тоже казались голыми; здесь не было ни гобеленов, ни украшений – абсолютно ничего, лишь столы, стулья и незажженные светильники. Элайда теперь редко спускалась из своих апартаментов на самой вершине Башни. Когда-то это представлялось приемлемым, поскольку еще больше изолировало ее от остальной Башни. Немногие сестры по своей воле карабкались на эту верхотуру. Однако сейчас, взобравшись чуть ли не на восемьдесят спанов, Алвиарин серьезно подумывала, не заставить ли Элайду перебраться обратно.

Приемная Элайды была, разумеется, пуста, хотя стопка бумаг, лежащих на письменном столе, говорила о том, что здесь недавно кто-то был. Впрочем, она попозже просмотрит их и решит, стоит ли наказать Элайду за то, что она держит их у себя. Алвиарин кинула свой плащ на письменный стол и толкнула дверь с недавно вырезанным на ней Пламенем Тар Валона, еще ожидающим позолоты, которая вела во внутренние покои.