Нет, конечно, это была не краска, а настоящая кровь.

Турвишар вошел вслед за Кирином и захлопнул ворота, ведущие в Шадраг-Гор. Гадрит ждал их у черного каменного алтаря, на котором стояли зажженные свечи. В углах алтаря лежали кандалы. Сам Гадрит держал в руках жуткого вида нож со множеством лезвий и шипов, который, похоже, был предназначен для того, чтобы вырывать из тела куски.

Дарзин, тащивший Кирина к месту проведения ритуала, присвистнул.

– Тут все гораздо сложнее, чем в прошлый раз.

Гадрита, похоже, позабавила лесть Дарзина.

– Сейчас дело более важное, чем в прошлый раз.

Турвишар посмотрел на Кирина.

– Мы нарисовали символы в Шадраг-Горе, в комнате такого же размера, как эта, и затем перенесли их с помощью магии. Поэтому времени у нас было хоть отбавляй.

Дарзин удивленно посмотрел на него.

– Он об этом не спрашивал.

Не обращая на него внимания, Турвишар прошел в глубь комнаты и встал за алтарем.

– Дарзин, не забудь свои слова. Он – твой родственник, поэтому проводить ритуал должен именно ты.

– А, так вот почему они до сих пор тебя не убили! А я-то думал… – Кирин посмотрел на Дарзина. – Дарзин, у меня для тебя хорошая новость: скоро ты станешь им не нужен.

– Заткнись! – рявкнул Дарзин и толкнул Кирина на алтарь. – Помоги, – сказал он Турвишару.

Вместе они уложили Кирина на алтарь и застегнули оковы на его запястьях и лодыжках. За этим последовало заклинание тишины, поскольку Кирин без умолку осыпал их проклятиями.

– Про моргаджа и козла нужно будет запомнить, – сказал Дарзин. – Весьма изобретательно.

– Должен ли я напомнить, что здесь время идет с обычной скоростью? – спросил Гадрит. – Мне совсем не хочется, чтобы Санд нашел меня здесь.

– Нет, господин. Прошу прощения. – Дарзин поклонился; вид у него был смущенный. Он встал за алтарем и начал читать заклинание[147].

Поначалу ничего не происходило. Однако одна из арок, которые вели в различные гробницы, камеры и комнаты, стала темнее, словно волшебные лампы в коридорах померкли. Эта темнота была не нехваткой света, а осязаемой бездной, отсутствием настолько глубоким, что оно приобретало свой, особый характер.

Из этой тьмы выступил Ксалторат.

Он был меньше, чем четыре года назад, когда Кирин первые его увидел. На демоне была богато украшенная броня, которая, похоже, почти его не защищала, а лишь подчеркивала его наготу и чужеродность.

– Ксалторат, я призвал тебя, как того требуют древние обычаи, – сказал Дарзин.

– ДА, ВИЖУ. И ТЫ ГОТОВ ПОЖЕРТВОВАТЬ СВОИМ МЛАДШИМ БРАТОМ, СМЕРТЬ КОТОРОГО НЕ СТАНЕТ ТАКОЙ УЖ БОЛЬШОЙ ЖЕРТВОЙ.

Турвишар и Гадрит встревоженно переглянулись.

– В условиях ничего не сказано о том, что человек должен быть мне дорог, – возразил Дарзин. – В наших жилах течет одна и та же кровь. Разве этого не достаточно?

ВОЗМОЖНО. ПОСМОТРИМ.

Облик Ксалтората начал меняться, стал текучим, словно вода, а когда превращение завершилось, он стал похож на издевательскую пародию на Тиа, богиню магии. Он напоминал прекрасную женщину с красной кожей, твердой, словно бронза, и гладкой, словно стекло. В глазах женщины горел красный огонь, а руки и ноги теперь были покрыты не кровью, а черными чернилами. Ее волосы были похожи на огонь. Золотые доспехи закрывали ее тело еще меньше, чем раньше, – они скорее напоминали украшения для любовных утех, чем одежду.

Кирин задергался. Он сказал бы что-нибудь, но заклинание заткнуло ему рот.

Ксалторат одним движением руки сорвала с него покров магического молчания и прижалась бедром к алтарю.

ПРИВЕТ, КРАСАВЧИК. СКУЧАЛ ПО МНЕ?

Кирин потянул за цепи, пытаясь порвать их.

– Прочь!

Ксалторат прошла пальцами по его животу.

М – М-М… БЕДНАЯ ПТАШКА. ТЫ ОКАЗАЛСЯ НЕ В САМОЙ ВЫГОДНОЙ СИТУАЦИИ. – Она подмигнула ему, словно делясь какой-то понятной только им двоим шуткой. – ХОЧЕШЬ ПОВЕСЕЛИТЬСЯ?

– Не думаю, что это будет очень весело, – огрызнулся Кирин.

Ксалторат покачала головой.

БУДЕТ, ДА ЕЩЕ КАК. МЫ С ТОБОЙ СМОЖЕМ НАСЛАЖДАТЬСЯ ИДИЛЛИЕЙ ЦЕЛУЮ ВЕЧНОСТЬ. НАМ БУДЕТ ТАК ХОРОШО ВМЕСТЕ. Я ДАМ ТЕБЕ ВСЕ, ЧТО ТЫ ПОЖЕЛАЕШЬ.

Кирин покачал головой.

– Вряд ли.

Ксалторат снова изменилась, но ненамного. Ее кожа из кроваво-красной стала коричневой, а тело – более изящным. Ее лицо осталось почти тем же, что и раньше, но волосы потемнели, обрели красный оттенок – настолько темный, что казались почти черными, и образовали одну единую полосу, которая шла от лба к затылку.

В САМОМ ДЕЛЕ? – спросила она снова. На этот раз ее голос превратился в гортанное урчание.

Кирин издал звук, похожий на слабый стон.

– Нет, – сказал он. – Даже ради нее.

ГЕРОЙ, ГОТОВЫЙ ПОЖЕРТВОВАТЬ СОБОЙ. – Ксалторат выпрямилась и посмотрела на Дарзина. – ТЫ ПРАВ. ОН ИДЕАЛЕН. ОТДАЙ МНЕ ЕГО ЦЕЛИКОМ, И СЕРДЦЕ, И ДУШУ, И ТОГДА Я ИСПОЛНЮ ТВОЮ ПРОСЬБУ.

Дарзин улыбнулся.

– С удовольствием. – Он взял нож и без промедлений вонзил его в грудь Кирина.

* * *

Камэ ненавидела Новый год. Нет, деньги в это время она зарабатывала неплохие: у нее не было недостатка в клиентах, готовых укрыться с ней в переулке или зайти в ее комнатку в веселом доме. Однако в праздники весь город превращался в тонкие потоки черной энергии, и ей казалось, что он готов взорваться. Да, она получала больше денег, но и били ее чаще. Бывали годы, когда ей казалось, что она тратит на услуги лекарей из «синих домов» больше, чем зарабатывает.

Она стояла рядом с одним из портовых складов и смотрела на то, как моряки, пользуясь хорошей погодой, грузили товары на корабли, чтобы отправиться в заморские страны. Камэ искала тех, кто заблудился, отбился от своих – мужчин, у которых в запасе пара часов свободного времени. Ну, на самом деле хватило бы и нескольких минут. Моряки в основном уже сошли на берег и пили в тавернах или трахались в чьих-нибудь комнатушках. Услышав плеск воды, Камэ обернулась.

На берег вышла огромная пародия на человека – в три раза выше ростом и совершенно ненатурального цвета. Кожа чудовища была белой, если не считать лиловых и зеленых пятен. Его руки выглядели так, словно их окунули в кровь. За монстром тянулся большой, словно у крокодила, хвост, который бил по земле. Увидев, что его заметили, демон ухмыльнулся. Люди в порту завопили от страха.