решил, что жить тебе незачем, так?! — сказала девушка, тоже переходя на крик. — Придурок! Всё как раз-таки наоборот, твои близкие ведь не хотели умирать, но им не оставили выбора! У тебя же выбор есть, ты можешь продолжать жить и бороться, ради памяти о них или сдаться и умереть. Вот только как ты сможешь потом смотреть им в глаза, когда ты попадёшь к ним?!

Девушка после свое тирады отвела взгляд от Люка и тихо закончила:

— Не ты один потерял дорогих людей, но не стоит из-за этого сдаваться, потому что тогда ты предаёшь память о них. И больше никто не будет о них вспоминать, как и о тебе.

— Так ты... прости, — ответил Люк, не зная, что сказать. Но слова девушки всё-таки смогли до него достучаться.

— Ничего, — ответила она ему, повернувшись к нему обратно и протянув руку.

Люк сначала удивлённо посмотрел на протянутую руку, в нём отчётливо боролись два желания – сдаться и забить на всё или же послушаться слов девушки и попытаться жить дальше. Спустя некоторое время Люк решился и принял протянутую руку, встав с её помощью.

— Как тебя зовут? — спросил Люк, поднявшись на ноги.

— Джейн.

***

Хотел бы я сказать, что возвращались мы молча, но это было бы неправдой - между чистильщики появился спор: одни говорят, что мы поступили, правильно отомстив за одного из наших и не спустили такое с рук, а другие что убийство всех было излишним. Правда, этот спор, под конец дороги мы с Маркусом всё-таки остановили.

И проехав через ворота, которые открылись перед нами, когда дежурные поняли, что это мы, ко мне подошёл Джонатан.

— Что такое? — сразу же спросил я его.

Внутри меня всё жалось, а в горле встал ком.

Лишь бы с Оливией всё было в порядке, лишь бы с Оливией всё было в порядке.

— Оливия, — ответил он, и узел во мне сжался ещё сильнее, — она очнулась.

Глава 55: Воссоединение

Я буквально влетел в медпункт к Оливии. Там уже все собрались: Джеймс, Лилия, Мартин и Дункан. Все они окружили девушку.

Сама девушка лежала в сидячем положении на койке, облокотившись на подушку, которая была приставлена к спинке этой самой койки. Голова Оливия была перебинтована на уровне лба, только на правом боку этого бинта было небольшое окровавленное пятно - последствия от удара об камни.

Ребята поняли, что нас нужно оставить одних, поэтому прежде чем я успел подойти к жене, они вышли в коридор.

— Как же я рад, что с тобой всё в порядке, — сказал я, подлетев к девушке и сжав её в объятиях. — С тобой же всё в порядке?

Лишь страх перед тем, что я могу навредить ей, задев как-то рану, не позволял мне стиснуть любимую изо всех сил.

— В полном, — ответила мне Оливия.

Я подвинул стул и сел на него рядом с койкой.

— Я... так перепугался, мне казалось, что ты...

— Я же обещала, что не оставлю тебе, — сказала Оливия, поняв мой невнятный лепет.

— Да, а ещё, что вернёшься целой и невредимой, — припомнил я.

— Прости, я...

— Нет, стой я не обвиняю тебя. Просто мне было... очень страшно.

Девушка ободряюще взяла мою ладонь и ласково её пригрела между своим ручками. Но затем её взгляд спустился вниз, и она нахмурилась.

— Это кровь? — спросила Оливия, смотря на мои ботинки.

Когда я был на кухне от тел Ника, Пита и Элвина крови там было море, так что неудивительно, что запачкался.

— Когда я очнулась, Джеймс сказал мне, что ты уехал, — сказала Оливия, не дожидаясь ответа на первый вопрос. — Где ты был и что произошло?

— Я сделал так, что те, кто тебя ранил, больше никому не смогут причинить боль, — ответил я ей.

На это лицо Оливии стало ещё более хмурым.

— Ты злишься, что сделал это? — спросил я её.

— Злюсь, — кивнула девушка, — но не на то, что ты их убил, а на то, что ты, рискуя собой, поехал это делать в неизвестный лес, ночью.

— Я не мог иначе, не мог доверить это кому-то другому. А что бы ты сделала, если бы это меня подстрелили?

— Я бы убила их всех до единого, — сразу и без раздумий ответила Оливия, с серьёзным настроем.

— Вот видишь, мы друг друга стоим.

— Ты прав, — уголки губ девушки слегка приподнялись. Но затем тут же опустились, а сама девушка стала немного... грустной. — Ты сейчас уйдёшь? Ты ведь нужен Эдему, всё-таки ты лидер, как-никак.

— Да, дел и вправду куча, — не стал отрицать я. — Но мне сейчас плевать на них. Ты - самое дорогое, что у меня есть, и я останусь здесь с тобой, пока тебя полностью не поставят на ноги.