в таких местах и положениях, которые свидетельствуют о непреодолимом желании прорваться в парк. Некоторые торчат из сугробов почти вертикально, какие-то загорожены другим транспортом, так что потом всем потребуются часы, чтобы разъехаться, часть машин загнана в канаву и на лед небольшого озерца, который уже пошел трещинами. Чем ближе к воротам, тем громче шум и гам со всех сторон — судя по голосам, парк пользуется популярностью не только у детей.

Мы с Эсой не кричим и даже не разговариваем, когда заходим в павильон и предъявляем свои пропуска местному сотруднику. На вид ему лет двадцать пять, и он чем-то напоминал бы Олави, если бы тот изрядно не посинел после нашей встречи. Сотрудник долго рассматривает наши карточки, затем кивает. Эса потрудился на славу, изготовив отличные пропуска: теперь мы механики по обслуживанию оборудования компании Component Installation Automatic[18] Яакко Бурне и Ээмили Хунт. Насколько я понимаю, сокращенно наша липовая компания называется CIA[19], но ее истории я не знаю. Впрочем, аббревиатура мне почему-то смутно знакома6. Я стараюсь не думать об этом, пока мы входим в парк и направляемся к месту преступления.

Откуда же еще, как не отсюда, начинать собственное расследование?

По мере приближения к «Бобру» тот словно растет. Мой взгляд прикован к его морде. Кажется, я смотрю новыми глазами и на «Бобра», и на площадку перед ним. Сколько я передумал о происшествии, свидетелем которого мне довелось стать! Без преувеличения, прокручивал его в уме сотни раз. Я вспоминал события той ночи в мельчайших деталях, стараясь ни одной не упустить.

Разумеется, теперь ничто здесь не напоминает о том кошмаре. Посетители бегают, кричат и время от времени сталкиваются друг с другом на том самом месте, где лежал мой мертвый конкурент. Однако для моего расследования это не имеет никакого значения. Важно только место преступления, а еще важнее, как мне кажется, — то, как до него можно добраться.

«Бобр» возлежит посреди павильона, и до него далеко из любой точки.

Это я и сам заметил, когда отсюда убегал. Кроме того, я слышал звук удара, но не слышал, как кто-то убегает; я помнил, с какой стороны подошел тогда к «Бобру», откуда буквально через несколько секунд раздался звук приближающихся шагов и, наконец, в какую сторону я бросился наутек.

Версия, которая представляется мне наиболее вероятной, связана с самим «Бобром» и с его возможностями.

В зале шумно и оживленно. Это в какой-то степени фактор риска — мы можем не заметить слежки и появления нежелательных лиц. В то же время суматоха обеспечивает нам отличную защиту. Мы опускаем на пол тяжелые переноски с инструментами возле «Бобра» со стороны «Кенгуриных скачек». Монолитная задняя часть аттракциона тоже в какой-то степени прикрывает нас от ненужных взглядов.

Достаем инструменты.

Найдя то, что мне нужно, я оставляю Эсу в пасти у «Бобра» выполнять замеры, а сам начинаю обход. Эса приступает к работе, не дожидаясь отдельного приглашения. Он, кстати, даже не спросил, зачем мы тут оказались и почему нас так интересует именно «Бобр». Похоже, Эсе достаточно знать, что нашему парку угрожает опасность, и он без лишних слов готов встать на его защиту. И что бы там кто ни говорил об Эсе и его свойстве вырабатывать органические яды, с одним не поспоришь: редкий посетитель осмелится к нему приблизиться. Я замечаю, что время от времени утратившая бдительность публика пересекает невидимую границу зоны поражения и тут же ретируется, едва прояснится — вернее сказать, сгустится — атмосфера. Вот очередной посетитель, еле устояв на ногах, спешит выбраться на свежий воздух. Эса может спокойно заниматься замерами — никто ему не помешает.

Я тоже принимаюсь за дело.

В ту роковую ночь после звука удара я не слышал, чтобы кто-то уходил или убегал прочь. Я прекрасно помню абсолютную, звенящую тишину, повисшую в павильоне. Да и позже до моих ушей не долетало звуков, свидетельствовавших, что кто-то пробирается из павильона к выходу. Значит, вероятный убийца сумел скрыться с места преступления беззвучно. Реалистичных вариантов не так уж много. Вряд ли он удрал по веревке, привязанной к потолку: тогда я его не только услышал бы, но и увидел. Тем не менее путь отступления явно находился где-то очень близко.

В сетевой базе данных Международного союза парков приключений, а это настоящий кладезь сведений для работающих в нашей отрасли, я нашел чертежи аттракциона «Бобр» и, бывало, рассматривал их, решая разные математические задачки.

Максимальная высота «Бобра» составляет около семи с половиной метров. Однако мне нужно что-то в пределах двух с половиной — выше за несколько секунд никому не вскарабкаться, да еще метнуть стальной рожок мороженого. Время от времени я останавливаюсь, трогаю искусственный мех на стыках, глажу грызуна по макушке, пытаясь нащупать какой-то потайной лаз, люк или дверцу. Но обнаруживаю только то, что показано на чертежах, — узлы крепления, сквозной проход со сплошными стенками, пластины усиления, выступы, желоба горки, стационарные конструкции. Осмотр занимает у меня ровно полтора часа.

В итоге я возвращаюсь в пасть «Бобра» и сталкиваюсь лицом к лицу с Эсой, который, похоже, все еще занят замерами. Говорю, что не нашел того, что искал, и предлагаю уходить. Эса резко поднимается с корточек, быстро оглядывается по сторонам, идет прямо на меня и, косясь то вправо, то влево, говорит тихим голосом, почти шепотом:

— Это было так очевидно, что я заподозрил засаду. Но нет, все так и есть.

Ничего не отвечаю. Я на самом деле не понимаю, о чем он.

— Левый верхний зуб «Бобра», — говорит Эса. — Он на два сантиметра ниже, чем надо.

Я бросаю взгляд налево. Ряд зубов, по два метра каждый. С виду прочные и ровные. Прошу Эсу продолжать замеры и выполнять прочую работу, входящую в его компетенцию как сотрудника компании Component Installation Automatic, пока я займусь зубом.

Направляюсь в пасть «Бобра».

Она невелика. Позади зубов вообще нет места. Ротовая полость внезапно заканчивается, дальше — стенка. Поворачиваюсь и смотрю на то место, где верхний левый зуб прикрепляется к десне, то есть на шов, который их соединяет. Эса прав. Между зубом и десной имеется зазор сантиметра два шириной. Поднимаю руку и щупаю его изнутри. Вспоминаю чертеж и кое-что понимаю.

Тем временем мои пальцы натыкаются на бумагу. Или на что-то, на ощупь похожее на бумагу. Я вытаскиваю находку. Обертка от протеинового батончика. Одно очевидно: ее не могли здесь оставить несовершеннолетние посетители парка, поскольку зазор между десной и зубом