– Он больше не может проснуться?

– Не проснется, пока мы не уберем маску, – надменно ответила ей Мальва.

– Да, но не нужно никого держать под наркозом дольше необходимого, – добавила я. – Слишком долгая анестезия вредит пациентам.

Мальва послушно позволила Бобби вернуться на грань сознания, а затем еще несколько раз погрузила в глубокий сон. Я тем временем делала замеры времени и дозы. Во время последнего замера я подняла глаза и увидела, что она напряженно и настойчиво всматривается в лицо Бобби, как будто сосредотачиваясь на чем-то. Лиззи ушла в противоположный угол комнаты и села на табурет, заплетая волосы в косу, чтобы убрать их под чепец. Очевидно, вид Бобби без сознания внушал ей тревогу.

Я встала и забрала маску у Мальвы из рук, откладывая ее в сторону.

– Отличная работа, – сказала я негромко. – Спасибо.

Она покачала головой, лицо ее сияло.

– О, мэм! Это было… Я никогда не видела ничего подобного. Это такое чувство! Как будто мы убили его, а потом воскресили. – Она развела руки в стороны, глядя на них полубессознательно, как будто удивляясь, как ей удалось сотворить такое чудо. Потом она сжала ладони в маленькие кулачки и заговорщицки улыбнулась мне.

– Думаю, я поняла, почему отец называет это проделками дьявола. Случись ему увидеть, что это такое… – Мальва посмотрела на Бобби, который уже начал шевелиться, – он бы сказал, что никто, кроме Господа, не имеет права делать подобное.

– Вот как, – отозвалась я довольно сухо. Судя по блеску в глазах, вероятная реакция ее отца на то, чем мы занимались, была одним из главных преимуществ участия в эксперименте. На мгновения я ощутила сочувствие к Томасу Кристи.

– Эм… возможно, в этом случае отцу лучше об этом не знать, – сказала я.

Она улыбнулась, обнажив маленькие острые белые зубы, и закатила глаза.

– Не тревожьтесь об этом, мэм, – заверила она меня. – Он запретит мне приходить, если только узнает…

Бобби открыл глаза, повернул голову набок и изверг поток рвоты, прекращая нашу дискуссию. Лиззи вскрикнула и поспешила к нему, начав суетиться вокруг. Она вытерла ему лицо и дала немного бренди. Мальва с видом превосходства осталась стоять рядом.

– О, но до чего странно, – повторил Бобби, кажется, в десятый раз, озадаченно приложив руку ко рту. – Я видел ужасную, ужасную вещь… Всего мгновение. Потом меня стошнило, и все закончилось.

– Какую такую ужасную вещь? – с любопытством спросила Мальва. Он посмотрел на нее, вид у него был неуверенный и чуть испуганный.

– Так и описать трудно, сказать по правде, мисс. Она была… темная. Фигура, что ли. Я подумал, что это женщина, но… чудовищная, – беспомощно закончил он.

Это был плохой знак. Галлюцинации нередко появлялись как побочный эффект от наркоза, но я не ожидала, что такое может случиться при настолько маленькой дозе.

– Ну, думаю, это был просто ночной кошмар, – сказала я успокаивающе. – Ты ведь уже понял, что это форма сна, так что нет ничего удивительного в том, что люди видят сны время от времени.

К моему удивлению, Лиззи на это затрясла головой.

– О нет, мэм, это совсем не похоже на сон. Ведь когда спишь, то твою душу охраняют ангелы, так что нечисть не может до нее добраться. Но это… – нахмурившись, она несколько мгновений рассматривала бутыль с эфиром, которая теперь была надежно заткнута пробкой, а потом подняла глаза на меня. – Я думала о том, куда отлетает душа…

– Эмм… – промычала я. – Ну, надо думать, она просто остается с твоим телом. Должна. То есть я хочу сказать, ты ведь не умираешь под наркозом.

Но Бобби и Лиззи решительно замотали головами в ответ.

– Не остается, – сказала Лиззи. – Когда спишь, ты все еще здесь. А с этим, – она указала на маску, и смутная тревога исказила ее тонкие черты, – тебя здесь нет.

– Это правда, мэм, – подтвердил Бобби. – Ты уже не здесь.

– Думаешь, души попадают в лимб – туда же, куда уходят души некрещеных младенцев? – спросила Лиззи обеспокоенно.

Мальва резко, не по-женски фыркнула.

– Лимба не существует, – сказала она. – Это все папские придумки.

От такого богохульства рот Лиззи непроизвольно открылся, к счастью, Бобби ее отвлек, почувствовав головокружение и необходимость прилечь. Казалось, Мальва была решительно настроена продолжить спор, но не ушла дальше повторения слов: «Папа… папские…». Она стояла, покачиваясь взад и вперед с приоткрытым ртом, моргая время от времени. Я перевела глаза на Лиззи, только чтобы увидеть ее остекленевший взгляд. Она широко зевнула и хлопнула на меня слезящимися глазами.

Я вдруг обнаружила, что и сама начинаю чувствовать легкое головокружение и слабость.

– Господи! – Я выхватила маску у Мальвы из рук и поспешно усадила девушку на табурет. – Нам нужно срочно от этого избавиться, а не то мы все потеряем сознание.

Я раскрыла маску, вытащила влажную прокладку из ваты и на вытянутой руке вынесла ее наружу. После этого я распахнула все окна в операционной, чтобы впустить свежий воздух и уберечь нас от отравления газом, но от эфира было не так-то просто избавиться. Тяжелее, чем воздух, он опускался на пол и собирался там в газовые озерца. Выгнать его без вентилятора или другого похожего приспособления представлялось довольно трудным. Возможно, мне придется оперировать на открытом воздухе, если эфир нужно будет использовать на протяжении долгого времени.

Я положила вату на камень, чтобы она просохла, и вернулась назад, надеясь, что они все слишком одурманены, чтобы продолжать философские дебаты. Мне совсем не хотелось, чтобы они продолжали думать в этом направлении. Если по Риджу пойдут разговоры о том, что эфир разлучает душу с телом, то никто и ни за что не позволит мне использовать анестезию, независимо от того, насколько отчаянной будет ситуация.

– Ну что ж, спасибо всем за помощь, – сказала я с улыбкой, входя в комнату. К моему облегчению, все трое выглядели вполне здоровыми. – Мы с вами сегодня сделали кое-что очень полезное и важное. Теперь вы все можете заняться своими делами, а я приберусь здесь.

Мальва и Лиззи замялись на мгновение, ни одна из них не хотела оставлять Бобби сопернице, но под нажимом моих выразительных взглядов обе неохотно двинулись на выход.

– Когда состоится ваша свадьба, мисс Уэмисс? – спросила Мальва непринужденно и достаточно громко, чтобы Бобби мог услышать вопрос. Мальва и без того это знала, как и всякий на Ридже.

– В августе, – холодно ответила Лиззи, подняв свой маленький носик на полдюйма. – Сразу после жатвы, мисс Кристи. – И тогда я стану миссис Макгилливрей, говорило ее удовлетворенное выражение, а вы – мисс Кристи – так и останетесь никому не нужной.

Не сказать, чтобы Мальва была не способна привлекать внимание молодых мужчин, – просто ее отец и брат решительно удерживали поклонников на расстоянии.