стремясь выбраться из замка, одни спотыкались и падали на других, барахтающихся на полу и щелкающих зубами. Палатазин снова схватил Томми за руку, и они начали пробиваться вниз. По нижнему коридору метались туда-сюда вампиры, с завываниями призывая на помощь своего Мастера. Сверху сыпались камни и обломки балок, разрушая пол и порой подминая под себя еще одного-двух вампиров. Пыль и силуэты дерущихся, крики и стоны наполняли коридор. Три тяжелых каменных блока в переплетении балок упали сверху, перегородив дорогу Палатазину и Томми. Они отыскали дверь, ведущую вниз, вошли в нее и заперли за собой. Оба прекрасно понимали, что должны спешить, потому что замок над ними раскачивался вдоль и поперек, с грохотом сбрасывая в подвалы каменные глыбы. Томми и Палатазин прошли через комнаты, в которых стояли гробы с земляным ложем внутри, и спустились в полной темноте по каменной лестнице в нижний подвал, где собаки грызлись между собой, пытаясь пробиться к выходу, и с лаем гонялись друг за другом туда-сюда, совсем как вампиры наверху, растерявшиеся без направляющей руки.

Томми и Палатазин вспоминали, как пробирались сюда. Но дважды натыкались на сплошную стену и вынуждены были возвращаться и начинать заново.

– Сюда! – сказал Томми и потянул за собой Палатазина. – Здесь кровь на полу!

Палатазин посмотрел под ноги и увидел размазанные капли крови – возможно, его собственной, а может быть, и Бенефилда, но сам Таракан исчез. Половина сломанного посоха лежала в паре футов в стороне. Они нашли дверь, почти не заметную в темноте, и начали подниматься по лестнице, выходящей наружу.

Ночь наполнилась криками. Вены трещин протянулись через весь двор, становясь все шире, пока мужчина с мальчиком бежали к металлической решетке ворот. Черный «линкольн-континенталь» за спиной у Палатазина рухнул в расщелину, металл кузова смялся, как фольга, от удара о землю. Пробегавшие по двору вампиры с изумлением узнавали в Томми и Палатазине людей, но стремление убежать от опасности было сейчас важней их главного позыва. Некоторые вампиры бродили по двору с протянутыми в мольбе руками и взывали к Мастеру. Время от времени кто-нибудь из них бросался в трещину и пропадал из виду.

Палатазин приподнял решетку и заблокировал цепь, они с Томми пролезли под ней и побежали по булыжной дорожке. Выбеленное песком существо выскочило им навстречу из-за деревьев, размахивая руками, как огородное пугало.

– Эй, чувак, не оставляй старину Крота одного! Эта долбаная гора разваливается на куски!

Сзади послышались отвратительный треск и скрежет. Палатазин оглянулся и увидел, как верхние башни замка покачнулись и разлетелись в каменном взрыве. Половина замка скособочилась и начала сползать с края скалы, словно оплывшая свеча. Земля под ногами вздыбилась, выбивая их из равновесия, и пошла трещинами. Только теперь Палатазин осознал, что чудовищная мощь землетрясения может уничтожить весь Лос-Анджелес. Не было никакой возможности убежать от него пешком. Первым делом он подумал о возвращении по тоннелю, но это была самоубийственная идея. Потом вспомнил о застрявшей чуть ниже по дороге машине. Только бы хватило топлива, только бы она уже не кувырнулась вниз! Но другого выбора не было, гора под ними тряслась и рассыпалась.

Они помчались вниз. Лицо Крота побелело от ужаса под слоем грязи. Томми упал и едва не соскользнул в трещину, с шипением открывшуюся под ногами; Палатазин вытянул его наверх и теперь наполовину нес мальчика, наполовину тащил за собой. Услышав за спиной нарастающий оглушительный грохот, Крот обернулся и вскрикнул:

– Господи!

Палатазин посмотрел назад. Оставшаяся часть замка опрокинулась, камни перемешались и забурлили, перекрытия взлетали в воздух. Замок исчез меньше чем в три секунды, от него не осталось ничего, кроме участка стены и парадных ворот. Сквозь гул разрушения замка Палатазин различил жуткие вопли и визг – пронизанный ужасом и болью хор про́клятых. Оглянувшись на черную равнину Эл-Эй, он с пугающей ясностью увидел зеленую светящуюся рябь на гребне волны, высотой по меньшей мере в триста футов, накатившей на город с запада, и услышал собственный крик. Волна пронеслась по авеню, бульварам и шоссе. Башенки домов торчали, словно новые рифы, пока тоже не погрузились в воду или не сломались.

Вслед за главной волной пришли и другие, двигаясь под углом к откату, сталкиваясь с громоподобным плеском и выстреливая пеной в воздух еще на сотню футов. Весь бассейн Эл-эй заполнился водой, перечеркнутой зигзагами пены и зеленых вихревых следов. Земля продолжала вздрагивать. Еще более высокие волны вспенивались над разрушенными волноломами Санта-Моники в десяти милях дальше. Палатазин понял, что Вествуд-Виллидж, Венис, Сенчури-Сити, Восточный Эл-Эй и большая часть Беверли-Хиллз уже скрылись под водой. «Под соленой водой», – подумал он, припомнив ее действие на вампиров. Вампиры не тонули в ней не потому, что не могли утонуть, а потому, что вода сжигала их. Ликующий крик Палатазина устремился к небу. Многие из них, если не все, умирали сейчас, оказавшись в ловушке под рухнувшими домами, а морская вода ревела вокруг, выжигая плоть до костей, ослепляя, убивая их.

Через мгновение он увидел ту, похожую на джип машину. Все трое побежали к ней, но внезапно мир под ногами Палатазина встал на дыбы, швырнув его кувырком в пустоту. Он услышал вскрик Томми и успел схватить мальчика за рукав, а потом они оба соскользнули в расщелину на том месте, где только что была дорога. Палатазин пытался зацепиться за осыпающиеся камни, кусты или оголенные корни. Вдруг кто-то склонился над обрывом и протянул ему руку. У Палатазина было только одно мгновение, чтобы узнать темные решительные глаза матери на морщинистом, почти прозрачном лице. Он потянулся к ней, схватил за руку, ощутил ее кожу, и вот Палатазин уже держался за сучковатый корень, похожий на сжатый кулак. Томми вцепился в рукав другой его руки, и оба они повисли, покачиваясь над черной пропастью.

К Палатазину змеей сползла веревка.

– Хватайся! – сказал он Томми.

Мальчик перенес вес на веревку, наверху зашумел мотор, и Томми быстро вытащили наверх. Через мгновение веревка снова упала вниз, Палатазин уцепился за нее и тем же способом был поднят из трещины. Выбравшись, он понял, что Крот привязал веревку к переднему бамперу джипа, завел мотор и задним ходом вытянул их обоих.

«Слава богу, что он завелся», – подумал Палатазин.

– Видел такое в одном фильме про ковбоев, – объяснил Крот, когда Палатазин и мальчик заняли пассажирские сиденья. – Боже, благослови Хопалонга Кэссиди[88], чувак! Не приходилось сиживать в такой скотинке с самого Нама, врубись!

Он ухнул и бросил машину задним ходом подальше от глубокой ямы. Потом вырулил на расчищенную бульдозером траншею, двигаясь