а муж женой. В ход идут лесть, комплименты, ревность, запугивание. Любовники жонглируют друг другом как хотят – каждый боится быть брошенным. Врач манипулирует пациентом, желая привязать его к себе, получить деньги за необязательные услуги… Сигнал «неправда» уже поступил тебе?

– Нет.

– То-то и оно. Но манипулирование в повседневной жизни – броуновское движение, стайка комаров, уносимых ветром. Каждый преследует свою маленькую цель, векторы то складываются, то гасят друг друга, и ничего не происходит. Другое дело, если группа людей, достаточно разумных и энергичных, берется за манипуляцию всерьез. Тогда мы имеем наблюдаемые глазом изменения: например, некто получает большую власть. Этому некто, допустим, я бы и «Запорожец» ржавый не доверил, но вот миллионы маленьких воль сложились в вектор, который погасил все прочие, и поставленная цель достигнута. Другой некто зарабатывает миллионы на продаже, к примеру, ловушек для тараканов. За этим стоит долгая работа: надо этих тараканов вывести, расплодить, расселить повсюду, доказать их вредоносность, устроить сто смертельных случаев из-за болезни, переносимой тараканами, и наконец предложить решение: тараканью самоходную гильотинку. Понимаешь, о чем я?

– Приблизительно, – у Арсена начинала кружиться голова.

– Хорошо. Мы видим невооруженным глазом, что журналист манипулирует читателем, блогер – френдами, телеведущий – зрителем. Но их арсенал ограничен: они задевают эмоционально, делая тебя уязвимым, и тогда впрыскивают информацию, которая сама по себе может быть правдивой, нейтральной, ложной – какой угодно. Они заранее предвидят твою реакцию и заражают тебя сознательно. А может, они сами инфицированы, эмоционально взвинчены либо заинтригованы и передают тебе информацию, как гриппозный больной передает тебе свой грипп при кашле или чихании. Ничего, что я говорю трюизмами?

– Ничего. – Арсен помотал ложечкой в чашке чая. – Максим, мне… плохо. Я сейчас в обморок грохнусь.

Максим внимательно на него посмотрел.

– Ох, будь ты неладен, – сказал тихо и как-то жалобно. – Я тебя все-таки переоценил. Ты так лихо держался, что я… – Он махнул рукой. – А-а, ладно… Иди себе, иди и не попадайся мне на глаза, Земля большая…

Он еще раз горестно мотнул круглой башкой и взял со стола телефон.

– Вызываю тебе такси. Водителю заплатят по безналу. Вали на все четыре стороны.

* * *

«Выгодное предложение от нашего банка». «Неправда».

«Революция в мире сантехники». «Неправда».

Это не был голос, звучащий внутри. Это было ощущение. Тепло, холодно, кисло, сладко. Правда или неправда. Ощущение. Вне символов и слов. В конце концов Арсен зажмурился и перестал смотреть на рекламные щиты и растяжки.

Водитель уехал, не взяв ни копейки. Арсен постоял у подъезда. Посмотрел на часы, начало седьмого. Вечер.

Он вошел в подъезд, всматриваясь в детали. Другой оттенок дерматина на чужой двери, другая форма звонка могут означать, что ты здесь больше не живешь – это чужая реальность, а ты здесь сорняк, временный файл, который удалят при ближайшей перезагрузке. Вот это чернильное пятно на стене лифта – оно тут раньше было или нет?!

Замки на его двери были ригельные. Он нащупал ключ в кармане. Потом позвонил. Начался отсчет секунд: десять, девять, восемь… Ничего не происходило. Опять: десять, девять, восемь…

– Чего ты звонишь? – голос у мамы был недовольный. – У тебя же есть ключ!

Она отперла дверь и тут же ускользнула в гостиную, где на журнальном столе стоял ноутбук. Она села, склонившись, длинные пряди свесились ей на лоб. Сквозь приоткрытую щель двери Арсен видел, как она бегает пальцами по клавиатуре, и лицо у нее вдохновенно-озабоченное.

– Мама, ты в блогах?

– Ох, не мешай, пожалуйста.

– Что ты делаешь?

– Надо поднять в топ Яндекса… Слушай, ну не стой над душой! Я закончу – тогда расскажу.

Арсен прошел на кухню и взял газету, первую попавшуюся на столе. Он прочитал, не отрываясь, две большие заметки, но только дважды услышал сигнал «неправда». Против ожидания, журналисты не врут? Арсен взялся перечитывать и скоро понял, что статьи сотканы из фраз, по отдельности не являющихся ложью, вообще не несущих информации. А в целом… Интересно, можно ли в настройках этой функции изменять масштаб? Оценивать не фразу, а текст целиком?

Он нашел в аптечке цитрамон, проглотил, запив водой из бутылки, и только тогда увидел, что не снял уличных туфель. Сейчас мама как увидит, как будет ругаться…

Нет, не будет. Она уже видела, что он в грязных туфлях в комнате, но не придала этому значения. Смотрела – и не заметила.

Он прошел в свою комнату, сел на тахту, но не стал снимать туфли – просто сидел, опустив руки. Таблетка не действовала – голова болела по-прежнему. На книжных полках лежала пыль. Компьютер стоял на обычном месте, отключенный от всех сетей, тихий и черный.

Без звонка открылась дверь. Пришел папа – почти семь часов, а ведь сегодня пятница. Впрочем, ему случалось сидеть на работе и в выходные, и в праздники, и поздней ночью – особенно накануне больших отчетов…

– Привет! – услышал Арсен его радостный, ясный голос. Он обращался к маме. – Я на минутку, только чаю выпью да рубашку сменю. Представляешь, назначили совещание у шефа на сегодня!

«Неправда».

Арсен вздрогнул.

– В пятницу, делать им нечего, – мама так и не поднялась из-за стола в гостиной.

– Шеф завтра в командировку летит…

«Неправда».

Как отключить эту штуку? – подумал Арсен. Как выключить эту дрянь, почему я не сделал этого раньше, было же время! Сидел, страдал, газеты читал…

Папа ушел на кухню, через минуту мама оставила свой компьютер и присоединилась к нему. Они о чем-то болтали, довольно оживленно, до Арсена доносились отдельные мамины слова: «…Сговорились, специально снижают рейтинг, приходят и голосуют, ставят им ноль… Я знаю эту деву, ее на трех ресурсах забанили…»

Арсен наконец-то стянул туфли, снял носки, пошевелил белыми скрюченными пальцами ног. У Пиноккио – не Буратино – удлиняется нос всякий раз, когда тот врет. Вот что мне напоминают эти встроенные функции – волшебство, обыкновенное волшебство, как в сказке…

Он нашел в столе ножницы, взял в руки родную мышь у своего компа, но в последний момент вдруг сделалось жалко. Он оставил ножницы и положил на место мышь. Босиком вышел в коридор. Столкнулся с отцом, который поправлял перед зеркалом воротник ослепительно-белой рубашки.

– Папа, куда ты идешь?

– Привет! Я не знал, что ты дома… На совещание, представь себе.

«Неправда».

Арсен не нашелся что сказать. Потоптался, попрощался и ушел к себе.

* * *

– Здравствуйте. Мне мышь, самую дешевую.

– Для USB-порта?

– Любую. Самую простую.

Торговый центр был полон техникой на все случаи жизни. Экраны, чтобы смотреть, наушники и динамики, чтобы