Как прах, как мертвый лист осенний

Пред бурей воющей летит,

Исчезнут силы дерзновенных!

Идут – и зыбкий дол дрожит,

Поля конями их покрыты…

Но, Сильный, Ты на них блеснешь

И звонкие коней копыты

Одним ударом отсечешь,

И охромеют грозны рати…

Сколь дивны тайны благодати!

Ты дал мне видеть высоты!

Он снял повязку слепоты

С моих очей, Твой ангел милый:

Я зрю… о ужас! зрю могилы.

Как будто гладные уста

Снедают трупы нечестивых…

Кругом глухая пустота!

Лишь тучи воронов крикливых

И стаи воющих волков

Летят, идут на пир, как гости,

Чтоб грешников расхитить кости

И жадно полизать их кровь!

Горят высокие пожары,

И слышен бунт страстей в сердцах;

Везде незримые удары,

И всюду зримо ходит страх.

О, грозен гнев Твой всегромящий!

И страхом все поражено:

От птицы, в облаках парящей,

До рыбы, канувшей на дно

Морей пенящихся глубоких.

Но в день судеб Твоих высоких

Твой раб, снедаемый тоской,

Не убоится бурь ревущих:

Тебя по имени зовущих

Спасаешь мощной Ты рукой.

<1823>

Сон русского на чужбине

Отечества и дым нам сладок и приятен!

Державин

Свеча, чуть теплясь, догорала,

Камин, дымяся, погасал;

Мечта мне что-то напевала,

И сон меня околдовал…

Уснул – и вижу я долины

В наряде праздничном весны

И деревенские картины

Заветной русской стороны!..

Играет рог, звенят цевницы,

И гонят парни и девицы

Свои стада на влажный луг.

Уж веял, веял теплый дух

Весенней жизни и свободы

От долгой и крутой зимы.

И рвутся из своей тюрьмы,

И хлещут с гор кипучи воды.

Пловцов брадатых на стругах

Несется с гулом отклик долгий;

И широко гуляет Волга

В заповедных своих лугах…

Поляны муравы одели,

И, вместо пальм и пышных роз,

Густеют молодые ели,

И льется запах от берез!..

И мчится тройка удалая

В Казань дорогой столбовой,

И колокольчик – дар Валдая —

Гудит, качаясь под дугой…

Младой ямщик бежит с полночи:

Ему сгрустнулося в тиши,

И он запел про ясны очи,

Про очи девицы-души:

«Ах, очи, очи голубые!

Вы иссушили молодца!

Зачем, о люди, люди злые,

Зачем разрознили сердца?

Теперь я горький сиротина!»

И вдруг махнул по всем по трем…

Но я расстался с милым сном,

И чужеземная картина

Сияла пышно предо мной.

Немецкий город… все красиво,

Но я в раздумье молчаливо

Вздохнул по стороне родной…

<1825>

Жатва

Густая рожь стоит стеной!

Леса вкруг нивы как карнизы,

И все окинул вечер сизый

Полупрозрачной пеленой…

Порою слышны отголосья

Младых косцов и сельских жниц;

Волнами зыблются колосья

Под пылкой ясностью зарниц;

И жатва, дочь златого лета,

Небесным кормится огнем

И жадно пьет разливы света

И зреет, утопая в нем…

Так горний пламень вдохновенья

Горит над нивою души,

И спеет жатва дум в тиши,

И созревают песнопенья…

<1826>

Повсеместный свет

На своде неба голубого,

Реки в волнистом серебре,

На трубке в желтом янтаре

И на штыке у часового —

Повсюду свет луны сияет!

Так повсеместен свет иной,

Который ярко позлащает

Железный жребий наш земной!

Между 9 марта – 31 мая 1826

Вера

Когда кипят морей раскаты,

И под грозой сгорают небеса,

И вихри с кораблей сдирают паруса,

И треснули могучие канаты,

Ты в челноке будь Верой тверд!

И Бог, увидя без сомненья,

Тебя чрез грозное волненье

На тонкой нитке проведет…

Между 9 марта – 31 мая 1826

Надежда

Под черною ночью, на белом коне,

Скакал паладин по буграм, чрез овраги;

И нет уж в нем силы и нет уж отваги;

Но вдруг заяснел огонек в стороне:

И радостно поднял усталые вежды,

И скачет бодрей крестоносец-ездок:

Ах, как не узнать?.. то Надежды,

Надежды златой огонек…

Между 9 марта – 31 мая 1826

Любовь

На степи раскаленной, широкой,

Где не слышно, не видно отрадных ручьев,

Исчезал, без воды, человек одинокой;

Вдруг послышал он тихий и ласковый зов:

«Оглянись, человек, и напейся,

И напейся студеной воды!

Уповай и люби и надейся —

И, как жажда, исчезнут беды!»

Он взглянул – и прекрасная, с чашей,

Перед ним, как видение снов:

Ничего он не видывал краше,

И душа в ней узнала – Любовь.

Между 9 марта – 31 мая 1826

Ангел

Суд мирам уготовляется,

Ходит Бог по небесам;

Звезд громада расступается

На простор его весам…

И, прослышав Бога, дальние

Тучи ангелов взвились;

Протеснясь в врата кристальные,

Хоры с пеньем понеслись…

И мой ангел охранительный,

Уж терявший на земле

Блеск небесный, блеск пленительный,

Распустил свои крыле…

У судьбы земной под молотом

В стороне страстей и бурь

Ярких крыл потускло золото,

Полиняла в них лазурь…

Но как все переменилося!

Он на Бога посмотрел —

И лицо его светилося,

И хитон его светлел!..

Ах! когда ж жильцам-юдольникам

Возвратят полет и нам —

И дадут земным невольникам

Вольный доступ к небесам!..

<1835>