Роман Степанович как-то сказал Олегу — предупреждал, разумеется, в шутку, когда они собрались пожениться, — намучаешься с ней: лентяйка она, троечница, отметки в дневнике плохие меняла на хорошие…

Алла не была ленивой, но и энергичной ее нельзя было назвать. В большей степени — романтичная, лирическая. Безумно любила балет, о котором она знала, казалось, все: кто какую партию танцует, кто хуже, кто лучше. Регулярно ходила на балетные представления в оперный театр. Администратор, хорошо знакомый с Романом Латынским, всегда находил для Аллы местечко в зале. Олег об увлечении Аллы балетом знал.

Алла и Олег для встреч выкраивали время, исходя из своей занятости. Олега, как и весь театральный молодняк, постоянно задействовали в массовках всех спектаклей — чтобы привыкали к сцене. Если он не был занят в спектакле, они гуляли по городу: Алла знакомила Олега с Киевом. Иногда встречались днем, ходили в кино. Виделись почти каждый день.

Сохранилась трогательная записка, написанная в день премьеры Борисова в спектакле «Враги» в роли Коня 26 октября 1951 года (на следующий день Алле исполнялось 18 лет): «Сердечно поздравляю милого, славного юношу с премьерой. С приветом. Алла».

С родителями Алла познакомила Олега незадолго до Нового, 1952 года. Они встречались уже четыре месяца и договорились вместе быть в театре на новогодней вечеринке.

Родители Аллы приняли Олега очень хорошо. Ларисе Гавриловне он напомнил мужа — Романа Степановича — в молодости. У него интересная судьба. Он рос без родителей. В приемной семье. В раннем возрасте начал работать на заводе. И Лариса Гавриловна работала на этом же заводе. Там они и познакомились. С завода Латынского забрали и назначили начальником отделения милиции. В его районе находился Голосеевский лес. Там бесчинствовала банда. Ловили маленьких детей и делали из них котлеты. Роман Степанович раскрыл эту банду. Случайно. Они тогда жили на Подоле. После обеда возвращался в отделение и увидел женщину, которая вела ребенка, девочку. Девочка плакала, женщина все время озиралась. Роман заподозрил, что она — не мать. Задержал ее, доставил в отделение, женщина оказалась из той самой банды. Банду взяли. «Была у нас фотография этой девочки, — вспоминает Алла Романовна. — Мне ее показывали до войны. Родители девочки благодарили, писали папе письма».

После милиции Роман Латынский возглавил в Киеве Польский театр. Но в 1937-м его закрыли, перевели во Львов, а 28-летний Латынский на следующий год стал директором Театра русской драмы им. Леси Украинки. В нем он и прослужил до 1948 года.

Потом Роман Латынский работал заместителем председателя Комитета по культуре, окончил Высшую партийную школу при ЦК компартии Украины, директорствовал в Театре им. Ивана Франко, а затем — в Театре оперетты. По праву считался самым профессиональным театральным директором на Украине. Театр оперетты, например, который мало кто посещал, при Латынском стал аншлаговым: Роман Степанович добился того, чтобы классические оперетты шли на русском языке.

«Олег, — вспоминает Алла Романовна, — стал бывать у нас дома и сделался своим человеком. Ему полностью доверяли, он всех знал и, конечно же, папины рассказы для него были самым необходимым — второй школой. Папа знал, что такое театр — основательно, досконально. Всю кухню театральную. Засиживались до часу ночи, до двух».

У Романа Латынского была машина, какая-то немецкая. Он любил машины и приемники — после войны их было много. Как-то в августе Латынские вместе с Олегом поехали отдыхать в Крым. На неделю. У всех был отпуск. Сняли в Судаке домик, отлично проводили время — купались, загорали, гуляли, разговаривали. Близких отношений у молодых не было — обычные ухаживания. Им было хорошо друг с другом.

Путешествие продолжили поездкой на машине в Москву. Познакомились с мамой Олега Надеждой Андреевной. Иван Степанович находился тогда в больнице: серьезная контузия, полученная во время войны, постоянно давала о себе знать. «У родителей, — рассказывает Алла Романовна, — приятельница была в Москве, Фаина Зиновьевна. Она работала в Театре Моссовета секретарем главного режиссера Юрия Александровича Завадского. Познакомились с Надеждой Андреевной, поговорили. У нее в это время гостил брат с женой. Дядя Олега. Военный. Бабушка… Комната — одна. Спать, понятно, было негде. Родители отправились к Фаине Зиновьевне. Олега, его брата Левку и меня поселили в сарай, на сеновал. Мы с Олегом так и не заснули. Всю ночь проговорили. Нам интересно было — общие интересы, тогда мы узнавали друг друга. Я мышей боюсь, а мне говорили, что в сене мыши живут».

Назавтра уехали.

После того как вернулись в Киев, Олег почти сразу исчез. Не приходил к Латынским, не встречал Аллу возле университета, не звонил. Появился дней через пять. «Спрашиваю, — вспоминает Алла, — у него: что случилось, где ты был? Не говорит ничего. Молчит и все. Ничего не рассказывает. И мы — даже до повышенных тонов дело дошло — поссорились. Это была первая и последняя ссора в нашей жизни. Длилась она три с лишним месяца. Только под Новый год помирились. Новый, 1953 год встречали вместе». В дни ссоры Алла поняла, как ей не хватает Олега.

Потом все выяснилось. Оказывается, Надежда Андреевна настояла на том, чтобы Олег снова приехал в Москву и обо всем рассказал, что это означает (у него и денег-то на билеты туда и обратно не было: что-то продал, чтобы съездить), и там ему выговорила: «Куда ты полез? Мы — простые люди, а они…» Она была абсолютной коммунисткой. Шепотом разговаривала, боялась всего на свете.

В дни той ссоры Олег вел себя, случалось, по-мальчишески. Приходил в гости в квартиру к балеринам и, подгадывая к времени возвращения Аллы домой, садился на подоконник — так, чтобы она его видела. Алла переживала, могла и поплакать, а когда потом, после «мира», рассказывала об этом Олегу, оба понимали, что всё в их отношениях — серьезно. И принимались обсуждать самый главный для них в тот момент вопрос: когда лучше пожениться?

Заявление в загс Алла и Олег подали в конце сентября 1953 года. В конце декабря забрали паспорта. Свадьбу решили устроить 3 февраля — после экзаменов в университете. В тот день в загсе на улице Ленина им выдали свидетельство о браке со ссылкой на запись актов гражданского состояния за номером 201.

После загса Олег поспешил на репетицию, а вечером — на квартиру Латынских. В огромной комнате был накрыт длинный стол. Собралось море народу — родственники, друзья, театральные люди во главе с Константином Павловичем Хохловым, который принес огромную корзину белой сирени.

Олег подарил невесте отрез красной ткани. Алла спросила: «Почему красная? Нужна ведь белая…» — «Зато какая красивая!» — отвечал Олег. Потом она сшила из подаренной ткани красное платье, и оно стало одним из самых любимых…

Из Москвы приехала Надежда Андреевна. От увиденной