Сразу же после этого первые алые песчинки вошли в моё тело. Меня затрясло от дикого холода. Я упал на колени и деактивировал Глаза Весов. Но было поздно — поглощённая Инь-чакра бушевала в моём теле, как ураган. Я чувствовал, как Алиса бросила резервы Ян-чакры из Пернатого для усмирения Инь-чакры. Два потока встретились в моём теле и частично превратились в обычную, нейтральную чакру.

Кровь потекла из глаз, ушей и носа. Узоры загорались один за другим, обжигая невероятной болью. Особенно — главный узор на шее. Его чистоту за две недели я так и не повысил, оставив на потом. И сейчас он раскалённым клеймом сводил меня с ума.

— Вытащи, — прохрипел я, с трудом удерживаясь в сознании.

Боря, от которого я чувствовал исходящие волны страха, увеличился в размерах и проглотил меня. Как только я оказался внутри его рта — отключился.

Проснулся в своём шатре. И первое, что почувствовал — дикий холод. Я лежал под несколькими одеялами сразу, но меня била настолько сильная дрожь, будто я валялся голый на морозе.

— Прости, сын, — рядом раздался печальный голос отца. Я повернул голову, стуча зубами, и увидел его. Отец сидел у моей кровати, бледный и потерянный.

— Ты не при чём, — хрипло сказал я и прокашлялся. — Что со мной?

Вопрос адресовался не только ему, но и Алисе. И та сразу отреагировала:

Я пока не до конца разобралась. Инь-чакра из той медузы поселилась в тебе и частично изменяет твоё тело.

Я поморщился из-за нагрянувшей мигрени. Смысл слов Алисы доходил до меня медленно и неохотно.

— Я не знаю, — ответил отец. — Впервые слышу о таком. И никто из моих знакомых не понимает в чём дело. Ты… — он замялся. — В тебе ощущается слабый запах гуля. Я виноват. Не стоило позволять тебе лезть в самое сердце Зоны…

Отец потёр виски и устало вздохнул. Я постарался укрыться потеплее, но не помогло — собачий холод продолжал меня мучить.

— Сегодня твой день рождения. Семнадцать лет.

— Правда, что ли?..

— Да, восемнадцатое апреля. И вести из Империи донеслись хорошие. О Катерине.

Я вздрогнул и попытался сесть.

— С ней?.. — бессильно упал на спину.

— Всё хорошо, — отец слабо и очень грустно улыбнулся. — Хороший подарок мне, старику. Я тебе тоже кое-что подготовил. Но ты пока отдыхай.

Я слабо кивнул и постарался укутаться посильнее. С Катей всё хорошо. Какое облегчение.

“Алис, я что, в гуля превращаюсь?” — мысленно спросил я. Перед глазами потемнело. Какой же я дурак. Поверил в свою исключительность. Думал, что перехитрю всех, если поглощу существ с максимальной концентрацией Инь-чакры. Ой, дурак…

Я не знаю, Арчи. Всё странно. Твоё тело изменяется. И это касается не только крови, костей и узоров. Но и мозга. Я стараюсь максимально устранить все негативные изменения, но получается пока не очень хорошо.

Я скривил губы и отключился.

* * *

Империя Русов, Петербург, Белый Район.

Наталия Белова стояла на столбе и хмуро смотрела вперёд, на быстро приближающихся к ней мужчину и женщину. Филипп несколько часов назад написал ей, что вскоре придёт и она просто обязана его встретить. Намекнул, что его посещение изменит её жизнь.

Наталия в последнее время ходила мрачнее тучи. Арчи куда-то пропал, и о нём ничего не было известно. Её дед, Михаил, намекал, что с ним всё в порядке. Но Наталию это не сильно успокаивало — она знала, сколько могущественных сил ищут Арчи с целью убить. И чтобы не думать о плохом, она отдавала всё свободное время тренировкам, и ей не хотелось отвлекаться на что-то другое.

Филипп остановился на столбе перед Наталией. Он ничуть не изменился и остался, каким она его запомнила — одетый в бело-золотые одежды, с рыжей бородой и густой шевелюрой. Он стоял, спрятав руки в широкие рукава, нежно смотрел на Наталию и улыбался. Рядом с ним, на столб поменьше, приземлилась девушка в чёрном. Длинные русые волосы до талии, притягательные жёлто-карие глаза и вечная улыбка на лице.

Наталия узнала её — Катерина, одна из лучших учениц Филиппа. В теневом мире её называют Убийцей с Улыбкой, а за её голову просят пятьсот пятьдесят тысяч рублей. Очень большая награда, учитывая, что Катерина — Трибус. Хотя за ту же Лулу Огненную раньше, когда она была заключённой на Острове Свободы, просили больше. А сейчас и подавно.

Катерина выпрямилась, и Наталия увидела у неё почти незаметный круглый животик. Она подняла брови и холодно посмотрела на Филиппа.

— Не буду поздравлять. Я разочарована.

Она хотела прыгнуть обратно, на территорию усадьбы, как Филипп сказал:

— Катя беременна не от меня, дурочка, — он повернул голову к своей ученице и кивнул.

Наталия нахмурилась и опустила ногу на столб.

— Здравствуйте, — Катерина поклонилась ей. — Я беременна от Арчи Белова.

Наталия от неожиданности отшагнула, забыв, что стоит на столбе, и свалилась вниз.

— …И пришла сюда, чтобы принять вашу фамилию и стать частью клана, — продолжила как ни в чём не бывало Катерина. — Если вы позволите.

Два дня меня лихорадило. Я периодически терял сознание и просыпался, дрожа от сильного холода. Отец и Лулу по очереди сидели со мной и помогали поесть, когда я приходил в себя.

На утро третьего дня я почувствовал, что пришёл в относительную норму. Я всё ещё не мог согреться, но слабость из моего тела ушла. И мыслил я трезво.

“Ну что?” — первым делом спросил я Алису, не открывая глаз. — “Насколько всё плохо?”

Ян-чакра Пернатого почти закончилась. Я потратила её на сдерживание Инь-чакры, — с грустью в голосе сообщила Алиса. — Все узоры на твоём теле достигли девяноста девяти процентов, кроме Нитей Крови — они остались на ста, как и были. Но при этом… Твои кости немного изменились, и это повлияло на узоры. Они стали менее стабильными. Если мой анализ верен, то тебе будет сложнее использовать узоры. Инь-чакра немного изменила твою кровь и сделала её холоднее. Часть твоего мозга также подверглась воздействию Инь-чакры. А именно — таламус и гипоталамус. Не знаю, как это отразится на тебе, нужно время. Но если бы не Ян-чакра из Пернатого, изменения были бы гораздо глобальнее. Кстати, у тебя значительно увеличился резерв чакры после улучшения главного узора. И цвет она немного изменила, приобрела лёгкий серебристый оттенок.

“Насколько усложнится использование узоров?” — задал я самый важный вопрос.

Не знаю. Это надо проверять.

Я поморщился и открыл глаза.

— Ты как? — раздался рядом голос отца.

— Холодно, — я сел. — Но в целом всё нормально.

Отец был бледным, с очень усталым лицом, и сидел, сгорбившись.