Третье убийство теперь уже проходило эпизодом в рамках одного уголовного дела, расследование которого поручили Щеголькову. У Виктора для Щегла был сюрприз. Открытие, которое он сделал пять минут назад, изумило его и привело в смятение. Единственное, о чем Кошкин не мог с уверенностью сказать, – поможет ли этот сюрприз следователю в его работе. Скорее всего – повредит. Чем больше мистики и диких, необъяснимых фактов, тем труднее сплести версию, сложнее установить истину.

Он выскочил из Управления, сбежал по ступенькам служебного входа и у самой машины нос к носу столкнулся с Кирой. Та поджидала его на солнцепеке, обмахиваясь картонной папкой, в которой фотографы обычно разносят выполненные заказы.

– Тебе чего? – грубо спросил Виктор. – Закончила расследование?

– Знаешь, – Кира вздохнула, – хоть я и попросила два дня на собственную ОРД[1], мне все-таки без твоей помощи не обойтись.

– Ты ставишь меня в дурацкое положение, – пробормотал он. – Ведь если ты виновата, то, получается, я сам…

– Не виновата! – Кира стукнула кулаком по крыше его автомобиля. – Но у меня есть проблема…

«Начинается! – мелькнуло в голове у Виктора. – Я ведь догадывался, что у нее рыло в пуху. Где-то все-таки засветилась, журналисточка вездесущая…»

– Ты оказалась в неподходящее время в ненужном месте, верно? – насмешливо спросил он.

– Не совсем так… – Кира замялась. – Понимаешь, я не смогу доказать свою невиновность, потому что ее никто не сможет доказать…

Кошкин расхохотался.

– Иными словами, – сказал он, – ты признаешь свою вину. Суди сама: если никто не может доказать невиновность человека, значит, он виновен.

– Все наоборот, – возразила Кира. – Если никто не сможет доказать вину человека, то он невиновен. А в нашем случае виновность его никто не докажет!

– Что ты хочешь от меня?

– Витя, выслушай то, что я тебе скажу, без эмоций и ерничанья. – Она взяла его за руку. – Я почти убеждена: в этом деле вообще нет виновных.

– Да? – удивился тот. – А покойнички наши сами себе в затылок стреляли?

– Нет, не сами, – спокойно ответила Кира. – Но того, кто стрелял, нам не найти никогда, потому что его… то есть, ее… попросту нет на этом свете.

– Убийца привидение?

– Пожалуй, так… – Девушка вдруг перешла на шепот: – Это – женщина из фильма «Сорок третий номер».

Виктор раздраженно выдернул руку.

– Знаешь, – сказал он, – я далек от мысли, что умная, образованная девушка способна верить в подобную чушь. Поэтому я делаю иной вывод, более правдоподобный: ты умышленно водишь меня за нос! С самого начала, с нашей первой встречи во дворе на Парковой улице, ты уже точно рассчитала, как воспользуешься мной. Но я тебя разочарую: когда дело подойдет к развязке и когда на столе у следователя будут лежать доказательства твоей причастности к этим убийствам, я лично – слышишь? – лично арестую тебя!

– Баллистика готова? – вдруг спросила Кира.

– Что? – не понял Виктор.

– Я говорю: баллистическая экспертиза готова?

– Не важно. – Он сделал вид, что собирается садиться в машину.

– Нет, важно! – Кира дернула дверцу на себя. – Давай по-честному: ты мне – историю ствола, а я тебе – его номер!

Виктор усмехнулся.

– Ты все-таки ненормальная…

– Говори! – потребовала она. – Будь спокоен, я не блефую.

Кошкин, так и не сев в машину, захлопнул дверцу и сложил руки на груди.

– Значит, так… У «Вальтера» этого – давняя судьба. Когда-то он даже был на вооружении у специальной группы по приведению в исполнение смертных приговоров. Последний раз он фигурирует в картотеке по уголовному делу какой-то бабы… Она укокошила гэбэшного сексота за то, что тот сдал ментам ее сожителя.

– Все правильно, – кивнула Кира. – И было это в конце семьдесят третьего, верно?

– Возможно, – прищурился Виктор. – А ты откуда так осведомлена?

– Эта «баба» – моя мать.

– Ага, – кивнул он. – Значит, все правильно. Твоя мать застрелила человека, и теперь ты хочешь сказать, что яблоко от яблони…

Кира раскрыла папку и достала из нее пестрый снимок.

– Смотри.

Виктор уставился на фотографию.

– Что это?

– Это номер твоего «Вальтера», – торжествующе, ответила девушка. – Проверь…

– Откуда он у тебя? – Виктор колебался.

– Проверь, – настаивала Кира.

Тот нехотя потянулся за телефоном.

– Сплошной бред… Почему я все время иду у тебя на поводу?.. Алло, Серега… Да, это я… Не в службу, а в дружбу… Хотя, в службу – тоже… Глянь-ка результат экспертизы… У меня на столе, справа… Нет, не в сейфе, а на столе… Да, баллистика… Нет, не то взял… Там другой лист… Да, ствол, фигурирующий по последним эпизодам… Ага! Верно. Номер зачитай. Как?.. Полста восемь, так… Тринадцать… Спасибо. – Он убрал телефон в карман и, улыбаясь, протянул Кире снимок. – Не тот.

– Как, не тот? – ахнула та.

– А вот так, – он развел руками. – Номер ствола – другой. Ты опять захотела меня подурачить, да?.. Знаешь, что я тебе скажу?..

У Виктора в кармане заиграла мелодия.

– Я тебе скажу, что ты… – Он поднес трубку к уху. – Да, Серега… По «Вальтеру», конечно! А ты по чему диктовал?.. При чем здесь «ТТ»?.. А у «Вальтера» какой? – Виктор выдернул из рук Киры фотографию. – Четырнадцать… так… девяносто семь… так… двадцать один… – Он нажал «отбой» и устало опустил руки.

– Ну что? – Кира торжествовала.

– Откуда у тебя этот снимок? – Кошкин прищурился. – Ты держала в руках пистолет?

– Эта фотография – увеличенный на компьютере и распечатанный кадр из фильма «Сорок третий номер», – с расстановкой произнесла она. – И я это могу доказать.

Виктор нервно вытер ладонью лицо.

– А это значит… – Он растерянно повертел в руках снимок. – А это значит…

– Это значит, что и орудие убийства, и сама убийца находятся по ту сторону экрана, – закончила за него Кира.

– Я в это ни за что не поверю, – помотал головой Виктор. – А следователь и подавно. Знаешь, что здесь не клеится? Ствол-то существовал реально! И даже оставил след в нашей картотеке!

– Но ведь и мама моя существовала реально! – запальчиво возразила она. – И тоже оставила след в вашей картотеке. Пойми: таинственный и неизвестно откуда взявшийся фильм – точное описание происшедшего с ней. А женщина, похожая на меня, – моя мать! Вот почему я сказала, что убийцу никто не найдет!

– Выходит, ты допускаешь, что мамаша твоя настолько кровожадна, что способна стрелять в затылок ни в чем не повинным людям?