Он надеялся, что вскоре сможет вполне свободно говорить на родном языке.

Кроме приезда японцев главной обсуждаемой темой был возможный приход к власти в Нидерландах Вильгельма Оранского. С конца 1660-х Людовик XIV вел успешную войну против Соединенных провинций, но назначение Вильгельма, содействующего интересам Англии, штатгальтером, могло поколебать этот успех.

Силясь разобраться в происходящем, Ихара практически не вспоминал о том, о чем его предупреждала Шинджу. Интриги, предпринимаемые как самим сегуном, так и против него, сейчас стали казаться чем-то далеким и не имеющим к нему никакого отношения. Но когда на следующий день выяснилось, что его участие во встрече с французами не предусмотрено, юноша был глубоко поражен. В памяти всплыли слова Шинджу о том, что он словно заложник. Тогда думал, что просто бросила вскользь фразу, рассчитывая позлить, а, оказалось, была права.

Зал для переговоров выглядел далеко не так роскошно, как подобные помещения в Париже, Фонтенбло и даже Руане. Когда японцы, а вместе с ними и двое иезуитов, вошли, французы с интересом поглядели на одетых в кимоно иностранцев. А те в свою очередь рассматривали вышитые камзолы и кружева на одежде хозяев.

Вести переговоры с японской миссией были направлены граф де Вард, а также маркиз де Амальрик. Граф рассчитывал быстро закончить встречу, к которой относился весьма скептически. Король не планировал заключать с японцами никаких соглашений, поэтому в задачу де Варда входило деликатно объяснить им это. Азия была территорией голландцев и португальцев. Хотя торговать с Японией напрямую было гораздо выгоднее, шаткое положение христиан в этой азиатской стране не располагало к плотному сотрудничеству и налаживанию связей. Сам Людовик не собирался встречаться с японскими купцами, что можно было расценить как проявление неуважения. Но ведь и вопрос, с которым они прибыли, не требовал его участия – это была не политика, не военное сотрудничество, а всего лишь торговля.

После того, как традиционно были переданы богатые дары для французского монарха, привезенные из Азии, стороны перешли непосредственно к обсуждению главной темы. Но переговоры шли вяло, японцы с разочарованием обнаружили, что их предложения не вызвали энтузиазма у французов. Медь, серебро, керамика, которую хотели поставлять во Францию японские купцы в обмен на книги, часы, учебники, мало интересовали дипломатов. К тому же политика изоляции, которую вел Токугава, сильно ограничивала возможности европейцев. Гарантируется ли французским торговым судам полная безопасность в морях, омывающих японские острова – задал вопрос граф де Вард. Но слова японского дипломата Сано, что порт Нагасаки, единственный, открытый для европейцев, полностью безопасен, нисколько не убедили графа. Он напомнил, какие законы приняты против иностранцев в Стране Восходящего Солнца. На этих словах иезуиты, безмолвствовавшие все время, чуть заметно закивали.

Завершилась двухчасовая беседа решением обдумать все предложения и вернуться к столу переговоров на следующий день.

Вард последним вышел из зала. Дворянин с задумчивым видом спускался по резной лестнице черного дерева, когда его окликнул один из иезуитов. Граф повернулся, вопросительно взглянув на отца Софано. Он не любил алчных и слишком честолюбивых людей, а значит – не любил иезуитов.

– Можем ли мы переговорить наедине, сударь?

– Со мной? – удивился де Вард. – О чем?

Когда тот завел речь о политической и религиозной ситуации в Японии и возможности Франции повлиять на нее, граф насторожился.

– Я не уполномочен обсуждать вопросы политики. Тем более с вами, ведь вы не входите в число дипломатов.

– Граф, ну вы же понимаете, что не политики вершат судьбы государств, хотя сами они в этом и убеждены, – вкрадчиво произнес отец Софано.

Иезуит просил о встрече с королем Франции, но Вард был категоричен. Он сделал жест, дающий понять, что дальше продолжать разговор нет смысла, но тут иезуит неожиданно произнес:

– Когда-то у вас в семье случилось большое несчастье.

Вельможа посмотрел на собеседника холодно.

– Что вы хотите сказать? И откуда вам знать что-либо о моей семье.

– Я хочу сказать, что произошедшее напрямую касается Японии.

– Не говорите загадками. За мою жизнь со мной происходило немало разного рода событий, в том числе и не очень счастливых. Но ни одно из них я не связываю с Японией.

– Помните вашего пасынка, пажа герцога де Бофора, пропавшего лет десять назад? Во время одной из военных экспедиций герцога против берберийцев? После того, как Господь благословил вас сыном, а через три года отнял его, вы решили усыновить ребенка супруги от первого брака с бароном Филиппом де Брионе.

Франсуа даже чуть подался вперед.

– И что? – спросил нетерпеливо он.

– Мы проследили судьбу этого ребенка вплоть до сегодняшнего дня. И вы удивитесь…

– Кристиан Поль жив и вам известно, где он? – перебил граф иезуита.

– Да, жив, все эти десять зим он провел в Азии, а теперь с Божьей помощью может вернуться в ту жизнь, на которую он имеет все права по рождению. Пойдя нам навстречу, вы сможете встретиться с ним.

– Что за глупости, – Франсуа вновь откинулся на бархатную спинку кресла. – Слишком примитивный и дешевый шантаж. Откуда мне знать, что вы не лжете. Даже если все это правда, я не путаю личные и государственные вопросы.

– Ваша супруга придерживается такого же принципа и была бы солидарна с вами? – ехидно улыбнулся церковник.

– Да, – категорично ответил де Вард.

Свою жену втягивать во все это он вообще не собирался, будучи уверенным, что иезуит блефует и ничего не может знать о ребенке.

– Как знаете. Мальчик сейчас так юн… Но что если Господь решит избавить его от тягот земной жизни, и его несчастная матушка так и не узнает, что тот, кого она оплакивала столько времени…

– Как вы можете такое говорить? – граф нахмурился и его чистые карие глаза сверкнули.

– Не только старики умирают, – заметил, демонстрируя грубое притворство, отец Софано. – Все в руках Господних! И мы, и то, что нам предстоит. Да будет Его воля!

Ихара тренировался во внутреннем дворе замка. Не останавливаясь ни на минуту, он выполнял различные удары и приемы боя, стараясь усмирить клокотавшее внутри бешенство. Шинджу, наблюдая за ним с балкона, позвала юношу в свои апартаменты, но, кажется, он вообще не