Лишь увидев не спеша идущего по двору отца Софано, Касэн прекратил махать мечами и бросился к иезуиту.

– Почему меня не взяли с собой? Переговоры должен был вести я!

Тот многозначительно улыбнулся.

– Если вы задумали что-то, то имейте в виду – вам ничего не удастся! – заявил юный воин, сам не подозревая, как метко попал в точку.

Но иезуит невозмутимо повел плечами.

– Ооо, – вздохнул он. – Мальчик… Ты хоть что-нибудь в этой жизни понимаешь?

***

Еще даже не взошло солнце, лишь на востоке небо едва заметно посветлело, когда Ихара бесшумно ступил в комнату Маны. Девушка крепко спала и не сразу отреагировала на прикосновение к плечу. Самурай потряс сильнее.

– Что случилось? – открыв глаза и увидев над собой лицо Касэна, княжна взволновано оглядела комнату.

– Нам нужно уходить. Вот, н-надень это.

Только сейчас она обратила внимание на то, что на нем было не привычное кимоно, а одежда, похожая на наряды местных жителей, но заметно потрепанная. Ей он тоже предлагал надеть что-то подобное.

– Но зачем? И где ты это взял? – прошептала она.

– Объясню потом. Одевайся.

Он отвернулся, пока она, выскользнув из постели, принялась неумело натягивать на себя предложенные им вещи.

– Как это застегивается? – Мана возилась с застежкой штанов и Ихаре пришлось повернуться и помочь ей.

Смущаться и следовать этикету было некогда, поэтому он просто одел на нее все остальные вещи и нахлобучил на голову девушке шляпу, которая явно была ей велика.

Через несколько минут они уже пробирались по спящему зданию к лестнице, стараясь не скрипеть половицами. Лишь оказавшись в нескольких метрах от замка, за деревьями, юная японка позволила себе свободно выдохнуть. Сердце колотилось, как у воробья.

– А куда мы направляемся?

– В П-париж, – коротко ответил Ихара.

– И эта одежда…

– Украдена.

– Но зачем? Что произошло?

Самурай не ответил.

– Между нами ничего не может быть, – убежденно сказала Мана на всякий случай, чтобы предупредить его.

На миг она решила, что юноша хочет похитить ее с не самой благородной целью.

– Я знаю, – также уверенно проговорил Ихара и добавил. – Идем.

Не мог он ей рассказать обо всех своих подозрениях. Смутное предчувствие подсказывало, что его хотят убить. Но бежать один юноша не стал. Ответственность за эту девушку, привезенную им издалека, тяжелым грузом лежала на его мальчишеских плечах. Вспоминал слова Шинджу о приданом и титуле и понимал, что она права – Мана теперь никто, и никто не защитит ее. Одежду он стащил у слуг, а французские деньги – у иезуита Софано, пока тот уходил в часовню на молитву. Ихара надумал ехать в столицу Франции и искать своих близких там. Теперь нужно было добраться до почтовой станции и нанять лошадей или экипаж. Ихара надеялся, что того скудного словарного запаса, который ему удалось сохранить, хватит, чтобы объясниться с извозчиками и хозяевами постоялых дворов.

… И вот они снова скитаются, никому не нужные и всем чужие, словно брошенные на произвол судьбы дети-бродяжки. Когда-то в раннем детстве, наслушавшись рассказов дядюшки-миссионера о Новом Свете, он мечтал увидеть краснокожих, но оказался совершенно в другой стране. Кто бы мог подумать, что рожденный в высокородной дворянской семье, мальчик, которому самой судьбой было уготовано вращаться в кругах высшей знати, станет слугой и воином, чей каждый день может стать последним. Кaк жe тaк пoлучилoсь, чтo oн сoвeршeннo нe рукoвoдит свoeй сoбствeннoй жизнью? Сейчас и вовсе он казался себе бегущим, не разбитая дороги, зверем, для которого уже натянута стрела…

В столь непривычной одежде было неудобно, да и мечи и лук наверняка вызывали недоумение у людей, но другим оружием Касэн не владел, и оставить свою катану не мог, ведь самурай, лишившийся меча опозорен.

Имея деньги, добыть лошадей оказалось не трудно. А будучи совсем юными, невозможно добраться в Париж без приключений. Поэтому уже через несколько часов после своего побега из Гавра молодые люди во весь опор мчались по полю, громко хохоча и стремясь обогнать друг друга. Кажется, вовсе не эта девушка когда-то прохаживалась по дворцу в Японии, разодетая в шелка и драгоценности. Сейчас ее было не узнать в худощавом юноше, несшемся, подгоняя лошадь и привстав на стременах. Ихара нарочно украл для княжны одежду мальчика-слуги, работавшего в замке на конюшне. В женском платье девушка привлекала бы к себе слишком много внимания.

Легко перескочив через ручей, Мана, наконец, натянула поводья, сдерживая бег коня. Рядом загарцевал Ихара на гнедом жеребце.

– А если мы не найдем в Париже твоих близких? – спросила девушка. – Что тогда?

Самурай заметно помрачнел. Он и сам думал об этом. Но ответа на ее вопрос не находил.

– Ты расскажешь мне, почему мы сбежали?

Нужно было сказать хоть что-то. Ведь она доверчиво пошла за ним, и теперь он снова в ответе за нее. Вкратце Ихара пересказал то, что знал сам.

– Может быть, у них еще ничего не получится, – заметила княжна, когда он замолчал.

– Как же не получится, если против сегуна столько людей? Им нужно войско, золото. Поэтому их цель сейчас – попасть к могущественному королю, повлиять на него.

– Тебе Шинджу все это поведала? Ты ей веришь? Она же на зло, на обман способна!

– Да, верю, – прозвучал ответ.

Мана задумалась. Получается, с одной стороны она стала сиротой из-за Токугавы и лишилась всего, поэтому все эти интриги против сегуна ей на руку. Но с другой – это ее родина, ее вера, на которую посягают иезуиты. На чьей же ей быть стороне – Японии или Франции? Об этом думал и Ихара. Во Франции он родился, но в Японии он воспитывался и многое пережил. Эта страна стала ему не менее родной…

К вечеру радость от столь неожиданного приключения – побега из Гавра в Париж – начала улетучиваться. Ману сморила усталость и в душу стал закрадываться страх. Событий оказалось больше, чем она ожидала. Она послушалась Ихару, не думая