Оскар молчал.

- Идём, - сказал Имир, - Пока тебя не накрыло отчаяние, надо заземлить твоё тело.

Оскар послушно встал и побрёл за старшим магом. Они выбрались из склепа и направились к могилам. Дошли до разрытой ямы с открытым гробом. Крышка валялась рядом.

- Полезай! - сказал Имир.

- А без этого никак?

- Без этого, есть большие шансы, что ты станешь безумным голодным духом.

Оскар послушно полез в гроб. Имир поднял крышку.

- Оскар, для тебя будет лучше, если об этом никто не узнает. Ребятам скажу, что отправил тебя в командировку.

Он закрыл крышку, прочитал молитву и поднял руки. Из земли вылезла серая колючая лоза и оплела гроб.

Возвращаясь в склеп, Имир размышлял над ситуацией с Жорой. «Вот как всё сложилось. Огненные начали игру? Созывать совет, и пролить свет на этот заговор? Нет. Доказательств мало. Созвать Совет чтобы просить помощи с ядром Ромы? Тогда огненные убедятся, что их план сработал… Что делать? Отнесу ядро к Хранителю, пусть полежит у него, пока я не разберусь». Имир прошёл мимо склепа и устремился к невзрачному холмику. Там, под плитой, был другой вход в глухую комнату сразу за комнатой схрона. Об этой комнате, знал только он. Имир повернул ключ в виде резного столбика, плита отъехала открывая секретный вход. Спустившись, Имир дёрнул ручку и плита закрылась. Здесь было собраны самые ценные артефакты. Как и в комнате схрона, по сторонам располагались ниши, а глухая стена заканчивалась барельефом. Имир снял свой рюкзак, скинул накидку, взял из ниши тёмно-синий плащ с вышитыми золотыми сердцами и одел его. Достал короткие, но широкие лыжи из масляного дерева. Придирчивым взглядом он оглядел остальные ниши. Выбрал кольцо с камнем и мешочек с ремешком. Подошёл к барельефу, нажал на орнамент и снял пластину. Перед ним оказался тот же самый тайник, но с другой стороны. Имир взял в руки большой кусок янтаря, протёр рукой несуществующую пыль, полюбовался и положил обратно. Рядом с ним лежали разноцветные стёкла для очков. В тайнике стояла шкатулка. Он открыл её, в ней оказалось яйцо с синей скорлупой. Имир бережно взял его в руки. «Иди ко мне мой змей!» Он аккуратно положил его в мешочек и повесил на шею. Закрыл шкатулку, затем барельеф, подобрал рюкзак, взял из ниши походный скипетр, подхватил лыжи, направился к рычагу и дёрнул его. Надгробная плита отъехала, Имир вышел наружу, закрыл за собой плиту и направился в сторону моста.

Хранитель обосновался на маяке в устье Даугавы. Путь до него занимал немалое время даже в солнечном мире, поэтому Имир решил добираться водным путём. Он достал из рюкзака очки, вставил в них линзы и одел. Имир направился к агенскалнской бухте, которая была недалеко от склепа. Когда он приблизился к реке то увидел отряд из третьей команды. Они закончили рейд и возвращались на базу. Имир пересчитал их. «Все пять! Хорошо». Достал из рюкзака толстую линзу и пристроил на очки. Линза работала как подзорная труба. Имир не планировал пересекаться с кем либо, поэтому спрятался и наблюдал за отрядом из далека. Осмотрев отряд, и поняв, что новых артефактов нет, он потерял к команде интерес. Как только они скрылись, он перешёл улицу и вошёл на территорию бухты. В этой реальности не было скутеров, лодок или других судов. Именно по этому, Имир прихватил с собой лыжи из масляного дерева пропитанные водной магией. Он прошёл по одному из деревянных мостков до открытой воды, сел на край, одел лыжи на ноги и ступил на воду. Лыжи залились синим светом и исправно держали Имира на поверхности. Он достал из мешочка на груди синее яйцо. Прочитал заклинание. Яйцо засветилось, оторвалось от его ладони и стало вращаться. Имир легонько прикоснулся скипетром к яйцу. Словно от свечки, скипетр зажёгся синим светом и загудел. На его набалдашнике появились световые нити, как в лампе Теслы. Нити стали извиваться и потрескивать. Имир взял высокий тон и стал петь мантру. Яйцо вспыхнуло, обмякло как кожица, и из яйца выбрался маленький водный дракон. Он попытался убежать, но Имир взмахнул скипетром, и нити с его набалдашника вцепились в дракона. Пытаясь освободиться, дракон извивался и увеличивался в размерах. Когда он стал размером с огромную змею, Имир поднял тон мантры. Ещё больше световых нитей оплели дракона, некоторые добрались до усов и срослись с ними. Дракон тут же успокоился и на половину погрузился в воду. Все нити, кроме сросшихся с усами, вернулись в скипетр. Имир замолчал, положил кожицу в мешочек на груди. «Так то лучше!» - подумал он и взмахнул скипетром как поводком. Дракон-змея заскользил по водной глади, увлекая за собой наездника на лыжах.

Отправиться водным путём – самый безопасный и самый быстрый способ добраться до маяка. С драконом, ни один бес не станет приближаться. Они чувствуют мощь стихии, находящуюся в душе змия, и не пойдут на самоубийство. Во Тьме было всего четыре дракона: водный, огненный, земной и воздушный. По одному на каждую фракцию. И только старшие маги знали о их существовании, и о том как ими управлять. Кольцо на пальце Имира менял видимость дракона, и со стороны, казалось, что маг управляет бурлящим потоком воды. Вообще благодаря драконам, в мире Тьмы была возможна магия. И если погибнет один из них, то пропадёт и его стихия. Хоть они и обладали огромной силой, но бесы, если накинуться сообща, то могут его убить или сильно покалечить. Поэтому маги использовали их крайне редко.

Имир скользил по обводному каналу, лезть раньше времени на большую реку он не хотел. Там его могли заметить, а привлекать внимание не входило в его планы. В темноте и тишине, он предался размышлениям. Рассказанное Оскаром немного выходило из правил. То, что ядро раскололось пополам, Имира не беспокоило. Такое случалось и ранее. Редко, но бесы после поглощения, могли соединяться в одно целое. О том, что это двойной бес, говорили половинки ядра. Точнее это два поглощённых ядра. Сам Имир с такими ещё не имел дело, но в докладе фракции Воздуха говорилось о подобном. Опасения вызывал Жора, якобы свежевылупившийся маг. Который смог поддержать водный ритуал и сходу развоплотить беса. «Надо продумать дальнейшие шаги в Совете», - думал Имир, - «То что Оскар попал в безвыходную ситуацию, мне даже на руку. Сейчас он пребывает в забвении, через