– Так, может, в речку его, пока льдом не покрылась? Или князиньке Юсупову намекнуть, чтобы шевелился побыстрее?

– Не надо, с ним я как-нибудь сам… поработаю. А вам, Денис Анатольевич, задание посерьёзней предстоит. Через неделю Федор Артурович будет в нашем институте, великий князь Михаил тоже должен приехать. Указ о назначении его регентом вчера подписан, завтра-послезавтра объявят. На опекунство Николай с Аликс не решились, в основном из-за мадам Брасовой. Император сказал, что не собирается отдавать воспитание сына в руки этой… Михаилу Александровичу придётся назначить Регентский совет, вот он и хочет выслушать наше мнение. Но помимо этого, открою маленький секрет, назначит вас офицером на должности флигель-адъютанта. Не волнуйтесь, батальон по-прежнему остаётся под вашим командованием. В том числе и для ценза. Не смогли мы пока вас сделать подполковником, но стараниями Келлера орденов у вас теперь полный комплект. И запись в формуляре имеется, мол, заслужил все награды, положенные в его чине.

– Как это – все? – удивляюсь вполне искренне.

– А вот так. Станислав третьей степени с мечами и бантом за успешное задержание в прифронтовой полосе германского шпиона, оказавшего со своим подручным вооруженное сопротивление. И Анна третьей степени с мечами и бантом за получение в пятнадцатом году в германском тылу важных разведывательных сведений, ныне полностью подтвердившихся. Как говорили… м-м-м… в другом месте и в другое время – «награда нашла героя». Так что примите мои поздравления, но сейчас разговор не об этом. – Иван Петрович делает еще несколько глотков из своей чашки и продолжает, стараясь говорить тише: – Надо решать вопрос с германским фронтом. Сепаратный мир и выход из Антанты нам не нужен – Германия и так обречена. Слишком активных действий, как того хочет наш генерал Келлер, нам делать тоже не дадут. Я имею в виду англичан с французами. Сами знаете, по их планам наша задача – оттягивать на себя как можно больше немцев, не имея при этом никаких успехов. По их цивилизованному мнению, не должны мы выиграть эту войну, Денис Анатольевич, должны только обескровить себя и противника. Чтобы они потом захапали обе страны. Поэтому мы предложили великому князю Михаилу устроить «странную войну», как это было в тридцать девятом. Фронт будет, стрельба – тоже, но кровь лить очень сильно воздержимся.

– А те же англо-французские пастухи, что, молча будут на это смотреть?

– Основной причиной пассивности будет саботаж зажравшихся вконец чиновников и террористическая деятельность всяких там революционеров. Причём и то, и другое должно иметь явный германский след… Как и что делать конкретно – поговорим в институте, но по-любому должно быть решено на самом высоком уровне. А чтобы обеспечить встречу этих высоких договаривающихся сторон, и нужен этот самый «офицер на должности флигель-адъютанта» с самыми широкими полномочиями. И батальон его головорезов для безопасности, скрытности и успешности проведения переговоров. Я имею в виду, чтобы никто и ничто не смогло помешать.

– И как, Иван Петрович, вы это себе представляете?

– В институте до сих пор находится знакомый вам гауптман фон Штайнберг со своим заместителем. Они уже раскололись до самого донышка и теперь маются неизвестностью относительно своей дальнейшей судьбы. Гауптман признался, что работает на разведотдел германского генштаба, который возглавляет полковник Вальтер Николаи. Данный господин вхож в ближайшее окружение кайзера, насколько мы знаем, имеет право личного доклада Вильгельму.

Вы должны убедить фон Штайнберга и Майера в нашей заинтересованности в затишье на фронте, затем переправите их к своим, договорившись о связи. Немцы давно уже ищут возможность для конфиденциального разговора. Покушение на Николая, кстати, тоже с этим связано. Как раз незадолго до этого в Стокгольме был снова замечен некий господин Андерсен, уже два раза выступавший посланцем датского короля Христиана Десятого с мирными инициативами.

– Что, план Шлиффена не сработал, теперь хвост поджимают?

– Похоже, что – да. И будут торговаться изо всех сил. Утопающий хватается даже за соломинку.

– Это, конечно, все хорошо, но пока у них большой кусок нашей территории. И я так думаю, они с ним не очень охотно будут расставаться.

– А если… Хм… Денис Анатольевич, вы натолкнули меня на интересную мысль.

Академик какое-то время смотрит в никуда, задумчиво позвякивая ложечкой в стакане.

– Нет, надо будет досконально изучить данный вопрос… Это я к тому, что, выйдя на границу с Польшей, объявить о даровании ей независимости. Давно ведь обещали. Как поведут себя поляки? Учитывая Польский легион у австрияков и, допустим, отправку Польской стрелковой бригады из нашей армии… Ладно, не будем бежать впереди паровоза… Пока что ваша задача – поработать с гауптманом и отправить его живым письмом в родной фатерлянд. А там – ход за немцами. Думаю, должны откликнуться. Так что, решайте, господин капитан, все неотложные вопросы, и – вперёд, в Москву.

– Подготовка к экзаменам в Академию подпадает под категорию неотложных? С такими вояжами я рискую с треском провалить их. Там те еще церберы сидят, без ножа режут…

– Справитесь, Денис Анатольевич, я в вас верю, – заявил, хитро прищурившись, Павлов. – Чтобы вы, да не смогли? Все, благодарю за чай, пора ехать…

Мы сидим в кабинете академика и, неторопливо переговариваясь, пьём кто чай, кто кофе, ожидая прибытия регента империи его высочества великого князя Михаила Александровича, который, как и положено всем особо важным персонам, искренне считает, что людям его круга позволительно опаздывать на …дцать минут из-за каких-либо виртуально-неотложных дел. К чести последнего, опоздание не превысило правил приличия и было обусловлено неисправностью в моторе авто, что легко проверялось и, скорее всего, было правдой.

На этом собрании высокого ареопага мне приходится довольствоваться ролью статиста и зрителя, что отнюдь не способствует хорошему настроению. И вовсе не потому, что накатывает приступ мании величия, просто если сначала приходится слушать о проведённой работе и успехах других, значит, потом придётся с большой долей вероятности исполнять их решения… Хотя моя фамилия всё же прозвучала и даже не в винительном падеже из уст генерала Келлера:

– …Благодаря грамотным и самоотверженным действиям капитана Гурова и его батальона Барановичская операция, проведённая с небольшими потерями, привела к отводу германских войск на запад до линии Луцк – Холм – Влодава – Белосток – Августов – Кошедары – Свенцяны – Двинск – Рига. Учитывая, что генералу Брусилову так и не удалось похоронить наш Второй Гвардейский корпус в болотах под Ковелем, который германцы оставили из-за угрозы окружения войсками Западного фронта, – результат более чем положительный.

Да, задача летней кампании, будем считать, выполнена. – Великий князь на секунду довольно улыбается, потом снова становится серьёзным. – Теперь дело за союзниками, которые сейчас, не жалея, кидают свои дивизии в мясорубку под Соммой. По данным нашего Генштаба, на середину августа их потери уже составили около ста двадцати тысяч английских солдат и сорока тысяч французских. Это при том, что успех очень сомнительный, первая полоса обороны прорвана частично, только в нескольких местах. К сожалению, более подробной информацией я пока не обладаю. И не исключаю, господин капитан, что всё же придется вам пообщаться с представителями союзников с целью изучения ими новых способов действий в позиционной войне…