чтобы прозвучало как можно более сурово — чтобы слова касались его слуха, как разгоряченная в пылу битвы сталь — оголенной плоти.

— Как прикажет моя королева, — продолжал угодничать он, натянув приторно-сладкую улыбку на худое лицо. Сесиль повернулась в кресле так, что они оказались напротив друг друга. Для начала ей нужно было рассмотреть его. Сливовый камзол сочетался с окружением комнаты — будто господин Манберг специально подбирал его под интерьер королевской спальни. Идеально уложенные волосы, аккуратная бородка, уложенная по моде, по несколько перстней на чистых, тонких руках. Сесиль хмыкнула: а он, наверное, потратил много времени, чтобы так хорошо привести себя в порядок. Похвально.

— Твоя королева прикажет раздеваться неспешно и без стыда.

Не отрывая взгляд серо-зеленых глаз, Эрик дотронулся до самой верхней застежки сливового камзола. Тонкие пальцы ловко высвободили шею из оков ненужной этой ночью одежды. Спустя время одеяние, аккуратно сложенное, лежало на ближайшем диванчике.

Наблюдая не без интереса, Сесиль поерзала, пытаясь принять как можно более удобное положение. Обитое мягкой бордовой тканью кресло казалось невыносимым, когда мысленно ты уже в постели.

— Сначала рубашку, — сказала она, когда Эрик потянулся к обуви.

Да, сначала самое интересное. Не настолько, чтобы только ради этого, без какой-нибудь очаровательной игры, недвусмысленно приглашать разделить постель… Но все же.

Он снял и рубашку. От ключицы до пупка красовался широкий непрерывный шрам. Сесиль скривила губы, но не сказала и слова о том, что с такими-то внешними данными не то что в постели самой королевы делать нечего — стыдно ложиться даже на знатную даму. Ох и повезло ему этой ночью. И тысячей благодарностей не отделается.

— Что-то не так, Ваше Величество? — обеспокоенным тоном спросил министр. Сесиль лишь натянула улыбку и вновь взяла фужер в руку. Нет, все-таки тут надо еще выпить, иначе не выйдет. Ох и пришло же в голову, черт подери!

— Все прекрасно, — промурлыкала королева одним из тех голосов, по которым не очень понятно, говорит она серьезно или брызжет сарказмом. — Продолжай.

"Подождать, пока снимет штаны, или начать смеяться прямо сейчас?", — думала королева, изо всех сил стараясь приберечь насмешки до поры до времени, чтобы Эрик страдал сильнее. А что он думал, можно безнаказанно критиковать королевские указы? Голосовать "против" на совете? Ну уж нет, только не при ее священной тирании!

— Эрик, — бестактно прошептала королева, едва тот остался в подштанниках. — Хватит, мой дорогой. Дальше я сама.

Когда она встала, то вновь обнаружила, что он чуть ниже ростом. «Какое открытие, надо же!» — про себя иронизировала королева, подходя к ночному гостю. Настроение было на редкость игривое. Самое то. Пора начинать?

Без лишних слов Сесиль обошла Эрика и, оказавшись за спиной, легкой царственной ручкой стала ненавязчиво подталкивать к постели.

— Любите сверху? — перешла она вновь на «вы», чтобы, как ей казалось, придать вопросу немного пикантности. Не дождавшись ответа, тут же добавила: — Все мужчины любят. А я хоть и женщина, но тоже люблю. Уступите даме?

— С превеликим удовольствием, — безэмоционально ответил министр и совсем не изменился в лице. — Уступлю и позу, и силы, и все необходимые части тела.

— Надо же! Какое искреннее благородство! — иронично воскликнула Сесиль, когда Эрик уперся в спинку кровати, готовый упасть на мягкие перины, стоило только попросить. Решив еще сильнее надавить на больное, она сощурилась и иронично промурлыкала: — Может, вам еще и титул посолиднее за такое-то рвение подарить?

— Достаточно вашей благосклонности, моя королева, — не моргнув глазом, отбился Эрик.

«А он хорошо держится, — даже немного восхитилась Сесиль. — Интересно, надолго ли его хватит?»

Одного лишь мановения руки хватило, чтобы уложить Эрика на королевскую постель. Сесиль же, так и не сняв ни единую из частей своего гардероба, залезла на мужчину сверху, пытаясь удобнее устроиться на его ногах. Усесться повыше? Нет, слишком роскошное удовольствие для выскочки, который заслуживает разве что лизать королевские пятки.

— Скажи мне, Эрик… — протянула Сесиль, заметив, что, несмотря на всю пикантность ситуации, его член даже не напрягся. — Ты когда-нибудь обладал женщиной?

— Конечно, моя королева, — безразлично отвечал мужчина, смирно лежа под Сесиль и смотря прямо в ее замутненные алкоголем глаза. — И здесь, в столице, и в провинции, где находится мое родовое поместье, я имел честь любить многих женщин. У мужчин моего статуса не бывает с этим проблем.

— Нет, Эрик, — продолжила она. — Я спрашиваю не про влажные фантазии.

Он несколько раз загадочно моргнул, но в лице не переменился.

— Прошу прощения за ложь, моя королева. Вы удостоите меня великой чести, если позволите возлечь с вами в первый раз, — по всей видимости, решил подыграть он.

«Я удостою тебя чести, если сейчас не разобью о твою голову бутылку», — подумала Сесиль, не понимая правил игры, в которую он ее заманивал.

Любой другой мужчина рвал и метал бы от ярости. Или, по крайней мере, попытался бы доказать нелепость слов Сесиль. Эрику, хоть он и выглядел молодо, было около тридцати. Несмотря на слова, она не верила, что этот раз будет его первым. Это настолько глупо и нелепо, что даже не смешно. Боги, неужели придётся доводить его еще изощреннее?

— В столице столько борделей — и ты еще мальчик? — усмехнулась Сесиль. — Может, тебе больше по вкусу мужчины? Может, именно поэтому от моего вида ты даже не напрягся?

— Я всю жизнь любил одну и берег себя для нее, — неловко улыбнулся Эрик, покорно лежа под королевой.

— Кого это?

— Предпочту оставить это в секрете, моя королева.

Сесиль искренне рассмеялась и с тихим хлопком сложила руки.

— Ты смеешь что-то скрывать от меня, наглец? — глянув одним глазом, Сесиль заметила, как он застыл, будто мышонок, загнанный в угол неприятным разговором, а потому добавила: — Знаешь, наверняка твоя любимая сейчас черт знает где и совсем одна. Так в тебе нуждается… А ты лежишь в теплой уютной королевской постели… под женщиной, которая гораздо красивее. Не могу тебя за это винить, — продолжила Сесиль после небольшой паузы и сжала губы. — Больше скажу. Ты такой мерзкий, Эрик, что мне даже нравится.

Кажется, она выпила слишком много, даже несмотря на то, что сдерживала себя как могла. Задорно хихикнув, Сесиль положила руку на оголенный низ живота, но спускаться ниже и ласкать его в планы не входило. Быть может, позже. Если он, весь такой сдержанный, будет умолять ее об этом. Если в обмен на ее ласки он сделает всё, что она захочет.

— Молчишь? — ухмыльнулась она. — Ладно. Плевала я на твою дерзость. За покорность в постели я тебя, так и быть, награжу.

Сесиль ухватилась за подол