Это междузначие не угадал никто. Следует ли объяснять это тем, что среди тех, кому я задавала вопрос, нет похитителя моего времени? А если это так, то, следовательно, нет решения моей проблемы?

ОТВЕТ НА ТРЕТЬЕ ПИСЬМО

Дорогая Т.,

под каким знаком Вы родились?

ЧЕТВЕРТОЕ ПИСЬМО

Subject: Лечение времени.

Дорогой профессор,

я родилась под знаком Рыб (Pisces); это двенадцатый и последний знак зодиака, он соответствует третьему лунному месяцу зимы. Солнце проходит через этот зодиак с 18 февраля по 20 марта. Это женский знак стихии Воды, пассивный и непостоянный. Вы знаете, что созвездие Рыб находится рядом с экватором. Созвездием управляют планета Нептун и (как соправитель) планета Юпитер. Девиз моих звезд таков: «Из звезды в Луну, из Луны же в Солнце превращайся в добром сиянии. Владея тобою, огнем твоим жестким, не дам я свече в себе угаснуть…»

Вот и все, что я могу сказать, отвечая на Ваш вопрос. Надеюсь, это поможет при лечении моего времени. Заранее спасибо.

ОТВЕТ НА ЧЕТВЕРТОЕ ПИСЬМО

Дорогая Т.,

формула, которую Вы открыли в поисках междузначия слов Ваших собеседников, существует уже в течение веков. В начале XVIII столетия она использовалась среди городского населения в бассейне Дуная как молитва Юпитеру о долгой жизни. Следовательно, получается, что виновника Ваших затруднений надо искать в далеком прошлом, а не в настоящем. Возможно, что Ваши дни использованы или, если хотите, украдены три века назад. Тот, кто их потратил, должен был, так же как и Вы, находиться под властью Юпитера. Значит, он мог быть рожден под знаком Стрельца. Судя по всему, он был купцом. На это указывают и слова молитвы. Он путешествовал с Востока на Запад и с Запада на Восток. Не следует забывать, что под властью Юпитера находятся и деньги.

Вам, однако, не надо слишком беспокоиться о том, что с Вами происходит. Может быть, все не так уж и плохо. Юпитер – добрая и справедливая планета. Он не нанесет Вам ущерба. Как один из повелителей Вашего созвездия, он, скорее всего, даже предоставит Вам защиту. Тот, кому Юпитер передал Ваши дни, был в более затруднительном положении, чем Вы сейчас. С другой стороны, Вам очень повезло, что Вы обнаружили утечку времени из Вашего «пакета», узнали, что у Вас крадут время и жизнь. Мне кажется, что не так уж плохо узнать, что у тебя воруют время. В отличие от других Вы хотя бы осознаете свое положение. Вы даже могли бы сказать, что Юпитер дал Вам способность видеть будущее. Но нет! Вы (и другие такие, как Вы) не нуждаетесь в предсказании будущего, Вы уже в будущем.

Гораздо хуже то, что происходит с нами, с остальными. Ведь наверняка и среди нас есть такие же обкраденные, как и Вы. Может быть, кто-то высасывает из нас время, как кровь, но мы этого не замечаем, потому что у нас заржавели глаза. Может быть, это мы живем с опозданием в три дня за один день, отбрасывая во все стороны быстрые тени. Может быть, некоторые из нас никогда не заметят того, что в их времени происходит утечка. И если Ваше время ворует какой-то купец, живший триста лет назад, наше время, возможно, высасывает кто-то живущий сегодня…

Короче говоря, даже с учетом всех минусов, Вы находитесь в лучшем положении, чем я. Вы не попали в одну сеть вместе со всеми нами, Вы из нее ускользнули. На тысячу дней раньше других оказаться в будущем – это, пожалуй, стоит того, чтобы заплатить такую цену, как Вы, – прожить по три дня за каждый день.

Теперь о старении. Данте и Пушкин говорят, что жизнь имеет две половины. Данте вспоминает, как он «земную жизнь прошел до половины», а Пушкин знает, что есть «поворот наших лет». Они не сказали, когда мы доходим до середины жизни. По-моему, это где-то около сорока лет. В таком возрасте человек обретает равновесие. Сколько проигрывает в чем-то одном, столько же выигрывает в чем-то другом. Это продолжается до тех пор, пока не перестаешь проигрывать. Тот, кто перестает проигрывать, перестает и выигрывать. Круг замыкается. Следовательно, то, что заставляет стареть, не приводит к смерти…

Нужно вовремя открыть свое прошлое, ведь у него тоже есть свой срок годности и он может истечь, думала однажды вечером несостоявшаяся пианистка Архондула Нехама. Она решила разузнать все, что касалось происхождения доставшегося ей наследства, и открыла старинную семейную тайну.

Ее дед Нехама во времена Королевства Югославии был банкиром и жил на улице Господаря Еврема. Балкон его квартиры выходил прямо на небольшое здание начала XIX века, в котором когда-то был основан университет, а затем, век спустя, устроен музей его основателя – писателя и члена ложи вольных каменщиков. В первые дни немецкой оккупации Нехама со своей семьей бежал из квартиры на улице Господаря Еврема в Албанию, оккупированную в то время Италией. Это спасло ему жизнь, потому что итальянские власти преследовали евреев не так жестоко, как немцы.

Вернувшись после окончания войны в Белград, Нехама сразу же отправился в свою бывшую квартиру на улице Господаря Ев-рема и застал там новых жильцов. Он представился, сказал, что до войны жил в этой квартире и что у него остались здесь кое-какие вещи. Потом попросил ненадолго оставить его одного в самой большой комнате, через несколько мгновений вышел оттуда, поблагодарил любезных хозяев и навсегда покинул этот дом. Перед бегством в Албанию он спрятал в углу комнаты, под паркетной доской, половину фамильных драгоценностей, а другую забрал с собой. Теперь, вернувшись, он нашел драгоценности на месте и унес их с чувством огромного облегчения.

Драгоценности Нехама оставил в наследство своей будущей внучке, если она родится; кроме того, он завещал ей дом, наказав хорошо за ним смотреть. Удивительно, но после смерти старого Нехамы никто не смог обнаружить принадлежавший ему дом, тот, который Архондула смогла бы получить в наследство. Так никто в семье и не сумел разгадать эту загадку.

Нехама был женат на гречанке из Салоник и после войны поселился вместе с женой на Кипре. Его дочь вышла замуж за грека-пианиста, а внучка, Архондула, желая пойти по отцовским стопам, стала учиться игре на фортепиано. В качестве артистического псевдонима она взяла фамилию своего деда, которого никогда не видела, но от которого получила в наследство драгоценности и необнаруженный дом. Имя деда оказалось более долговечным, чем увлечение музыкой.

Хотя по ее бровям всегда было видно, что за произведение она исполняет, музыка не была настоящим призванием Архондулы.

В Белград ее не возили ни разу, училась она в Афинах, потом жила на Кипре. От Моцарта осталось только воспоминание о прикосновении пальцев к слоновой кости клавиш. Еще она запомнила удивительную историю, услышанную в консерватории от студентов.