– Машина здесь рядом, – просто сказал он и подвел ее к своему великолепному серебристому «Астон-Мартину». Лоркан вел себя очень галантно, что было приятно. Он открыл дверцу машины, заботливо помогая Фредерике сесть, а затем осторожно захлопнул дверцу. Когда он изящно опустился на сиденье рядом с ней, Фредерика вдруг ощутила, как мала спортивная машина, какая у нее низкая посадка и как мощно гудит мотор. Переключая рычаг передач, Лоркан коснулся ноги Фредерики, и ее будто пронзило электрическим током. Ее лицо вспыхнуло.

– Я подумал, что нам стоит пойти в «Траут инн» в Вулверкоуте.

Он назвал известный ресторан с пивным баром, пользующийся хорошей репутацией и часто посещаемый жителями Оксфорда. Фредерика кивнула, но в действительности ей было совершенно все равно, где они будут ужинать. Девушка опустила стекло, чувствуя, что лицо ее пылает. Она не обращала внимания на то, что ветерок, ворвавшийся в машину, треплет ее прическу, над которой она столько трудилась.

Лоркан с трудом вел машину, он не мог сосредоточиться. Тонкие пряди вьющихся золотисто-рыжих волос касались лица и отвлекали его. К счастью, ехать было недалеко, и вскоре они уже подъезжали к ресторану по горбатому мостику.

Лоркан заказал столик на открытом воздухе, в беседке, куда их и проводили. Тишину нарушал шум воды, падающей с небольшой плотины в реку. Они сидели за столиком в маленькой беседке, обвитой душистой жимолостью и нежно-розовыми клематисами.

– Что вы будете пить, сэр? – негромко спросил официант.

– Шотландское виски с содовой для меня, – сказал Лоркан. – И…

Он вопросительно взглянул на Фредерику, у которой вдруг все выскочило из головы. Лоркан понял, что Фредерика не может собраться с мыслями, поэтому решил сделать заказ сам.

– И бокал пино-гриджио для мисс Делакруа, – продолжил он.

Белое вино очень понравилось Фредерике – сухое, освежающее и охлажденное до нужной температуры. «Но, – несколько раздраженно подумала она, – чего же еще можно было ожидать от такого человека?» Вероятно, в словаре в качестве иллюстрации к словам «зуав» и «очаровательный» нужно поместить его портрет.

– Я никогда не был студентом, – сказал Лоркан, – поэтому не знаю, что вы обычно пьете. Если вам не нравится это вино, я могу заказать что-нибудь другое.

Фредерика покачала головой и взяла свой бокал.

– Нет! Оно… превосходно!

«Он читает меня, как открытую книгу», – в отчаянии подумала Фредерика. Учитывая, что сейчас она подделывает картину Форбс-Райта, это не предвещало ничего хорошего.

Лоркан улыбнулся, глядя, как она пьет вино. Его взгляд упал на ее влажные подрагивающие губы. Он представил себе, как целует их, ощущая под легким привкусом губной помады вкус женщины.

Откровенный взгляд Лоркана смутил Фредерику, она быстро отвела глаза и стала смотреть на реку. В реке у них за спиной плавали форели, и, когда официант принес корзину с хлебцами, Фредерика, не сознавая, что делает, начала кормить рыб.

Солнце опускалось за деревья, наступили ранние сумерки. К их столику подошел официант и зажег свечи. Фредерика не догадывалась, что лицо ее изменилось в мерцающем свете. Танцующие огоньки отражались в ее волосах, глаза стали темными и таинственными, как глубокая ночь, а румянец на щеках приобрел нежный персиковый цвет. У Лоркана от восторга перехватило дыхание. Ситуация выходила из-под контроля.

До сих пор все фальсификаторы произведений искусства, которых с его помощью посадили за решетку, были мужчины. Мысль о преследовании молодой прекрасной девушки была очень неприятна ему, поэтому Лоркан решил сегодня вечером предостеречь Фредерику.

Лоркан небрежно скрестил ноги и улыбнулся ей.

– А теперь, – сказал он, – расскажи мне о себе. Сердце у Фредерики екнуло.

– Я знаю, что члены твоей семьи довольно известные коллекционеры, – с намеком произнес Лоркан.

Фредерика заметно напряглась.

– О? – У нее внезапно пересохло в горле. – Откуда вы…

– Я слышал о твоей семье, – ответил он.

Это была чистая правда. Собирая сведения о Фредерике, Лоркан натолкнулся на название «Дом радуги». Один из его друзей несколько лет назад был там. В этом доме довольно много примечательных картин, рассказывал он Лоркану, – и очень хорошие, и очень плохие.

– Да, это правда, – сказала Фредерика. – Наша семья уже много лет коллекционирует произведения искусства. Самой лучшей находкой отца была картина Поллока.

Она потянулась за своим бокалом и снова отпила немного, отчаянно пытаясь найти другую тему для разговора.

– Как вам нравится Оксфорд? – весело спросила она, изображая улыбку.

Она так растянула губы в «улыбке», что щеки у нее заломило.

Тут как раз появился официант с меню, избавив Лоркана от необходимости отвечать на вопрос. Лоркан выбрал фаршированные артишоки и фирменное блюдо ресторана – жареную форель. Фредерика заказала сырное суфле и ягненка. Когда они опять остались одни, Лоркан улыбнулся и вернулся к ее вопросу.

– Оксфорд начинает мне нравиться, – с намеком произнес он. – Здесь так много всего происходит. Большей частью тайно.

Показалось ему, или она действительно вдруг посмотрела виновато?

– О да, вы правы, думаю, так оно и есть, – игриво сказала Фредерика. – Но вы не должны пренебрегать и традиционными достопримечательностями, например, музеями. Они здесь мирового уровня.

– Уверен, что так и есть. – Зеленые глаза Лоркана хитро заблестели. – Но всякий раз, когда прихожу в музей, ничего не могу с собой поделать: смотрю на картины как эксперт, оцениваю – подлинник это или копия. И всегда пытаюсь обнаружить подделку, – добавил он так вкрадчиво, что Фредерике стало не до смеха.

Она почувствовала, что бледнеет, а руки начинают дрожать. Потом Фредерика вспомнила, что нужно улыбнуться, чтобы не выдать себя.

– Я уверена, что в музее Ашмола подделок нет, – с трудом проговорила она.

Сейчас у Лоркана не осталось никакого сомнения в том, что Фредерика смущена. Проклятие, он был прав. Что бы там ни разнюхал Брейн, побывав в Оксфорде, Фредерика была в этом замешана по самую шею, такую очаровательную и длинную, как у лебедя. Ему хотелось протянуть руки через стол, схватить ее и потрясти, чтобы выбить глупые мысли из этой милой головки. Но он сдержал себя.

– Ну, расскажите мне… э… о своих путешествиях, – поспешно сказала Фредерика.

– Ты изучаешь изящные искусства, а стараешься перевести разговор с искусства на другие темы, – не удержался Лоркан от язвительного замечания.

Фредерика слабо улыбнулась:

– Мне надоело постоянно говорить только на профессиональные темы.

Ее спасло появление официанта с их первыми блюдами, а Лоркан решил проявить все свое обаяние. Он рассказывал ей о Флоренции и Венеции, говорил о жемчужинах картинных галерей Италии и ежегодном приеме, который устраивает королева в саду Букингемского дворца. На этот прием, который проводится в июне, приглашаются все официальные лица, представители деловых кругов, члены дипломатического корпуса. Он рассмешил Фредерику, рассказав пикантную историю, в которую попал испанский посол из-за одной хористки. К тому времени, когда было подано горячее, Фредерика уже улыбалась, расслабилась и начала наконец наслаждаться вечером.